Наверное, не приемщик продукции, а уполномоченный охраны труда или представитель профсоюза: профсоветы от всеукраинокого до районного не скупились на присылку их. Начальство знает, кому пропуска выписывать на завод.
Удивляло, что «представитель» долго молча наблюдает за работой, а потом начинает разговор.
Как-то в механическом цехе мастер Дождев спросил северянина.
— Часто нас навещаете. Чем интересуетесь?
— Знакомлюсь с заводом.
— А сами где работаете? В какой организации?
— По соседству.
— У нас соседей много: и паровозостроители и электромашиностроители. Если по делам пришли, должны мне представиться. Я сменный мастер.
— Настоящий хозяин, — одобрительно произнес северянин.
— Это как понимать? — удивился Дождев.
— В лучшем смысле. Первый человек, кто за две недели спросил, что я делаю в цехах. Познакомимся: я секретарь окружкома Постышев.
— Такую фамилию слышал. На место товарища Киркижа встали. А я Дождев. Мастер. Двадцать лет здесь. Этот цех ставил с отцом. Старый цех в пятом году огнем артиллерии уничтожили.
Дождев стал рассказывать Постышеву историю завода.
— А вы у нас работали? — спросил озадаченно Дождев, когда Постышев дважды поправил его в датах событий.
— Не работал, а с историей завода знаком. Встречал ваших товарищей в Сибири, с бывшего Гельферих-Саде. Боевые люди. Славная история. О вашей обороне еще в Иванове слыхал. На пересыльных пунктах рассказывали о ней. История с нами по Владимирке шла, до океана кандалами прозвенела. Ну, об истории как-нибудь еще вспомним. Вы скажите, товарищ Дождев, почему в ночных сменах падает выработка?
Дождев удивленно посмотрел на Постышева: откуда дознался об этом?
— Так уж заведено. Ночью человек работает на тихом ходу.
— Может, тогда и третья смена не нужна?
— А продукцию кто будет давать? Заказы только успевай принимать. За гражданскую войну все в селе поизносилось. В деревнях бороны из леса мастачат.
— На технику нажимать надо.
— Станок не лошадь, товарищ Постышев, его не подстегнешь.
— Можно и станок подстегнуть, — улыбнулся Постышев.
Он прошел к точилу. Подручный вертел ручное точило, а токарь затачивал резец. Другой токарь перекуривал на разметной плите, выжидая, когда высвободится точило.
— Трое на заточке, товарищ Дождев. Два станка стоят, — указал на токарей Постышев.
— Так уж заведено, — угрюмо произнес Дождев и, обращаясь к одному из токарей, спросил: — Что у тебя с резцом, Прокопенко?
— Крошится сталь, второй раз за смену точу.
