Аукцион | страница 59
Официант принес еду, начал сервировать стол.
Розэн попросил у Степанова сигарету, вкрадчиво пояснив:
— Я так борюсь с курением. Даже карманы пиджака зашил, чтобы не носить табак. Но окончательно перебороть не могу, несмотря на всю постыдность положения, в которое я себя ставлю, выпрашивая сигарету. В годы моей молодости говорили «стреляю». Это выражение осталось?
— Осталось. Стреляйте на здоровье, — сказал Степанов. — Врачи врут: не сигарета страшна, а стресс...
— Да, но у меня была операция на сердце.
— У всех были операции на сердце. У кого с ножом, у кого без ножа...
— Да, но без ножа все-таки лучше.
— Кто знает, — вздохнул Степанов.
Розэн съел две ложки супа, отставил тарелку; сделал два глотка пива, отодвинул фужер; сложив руки, как ксендз во время проповеди, он хрустнул пальцами и просяще посмотрел на Пашу. Тот сосредоточенно ел солянку; лобастый, подумал Степанов, хорошо смотрит парень, все сечет, и в уголках рта улыбка появляется именно тогда, когда нужно; есть люди-локаторы, а есть люди-стены, совершенно непрошибаемы; этот — локатор.
Степанов доел солянку, выпил «боржоми»; водку опасно, за рулем, отберут права «как с добрым утром»; а жаль, к такому обеду рюмка водки прямо-таки необходима; все же наш автозакон излишне жесток, немцы позволяют шоферу рюмку водки, сорок граммов, хотя Пи Ар Ю Си предупреждал, что в Англии за глоток пива дерут чудовищный штраф и немедленно отбирают водительскую лицензию; посмотрел на молчащего Розэна, — далеко не Цицерон, — спросил:
— Вы как-то увязываете воедино свое желание войти в то дело, которым занимаются мои друзья на Западе, с тем, чтобы я помог вам здесь в вашем бизнесе?
Лицо Розэна не дрогнуло, только маленькие ладошки стремительно вспорхнули над головой:
— Ах, при чем здесь мое чувство благодарности и бизнес?! Я сказал Паше, что хочу войти в дело возвращения в Россию похищенного гитлеровцами сразу же, как только прочитал об этом! Никакой связи с бизнесом, просто надо уметь отдавать долги!
Паша усмехнулся:
— Есть связь, Иосиф Львович, не гневите бога, есть.
— Спасибо, — сказал Степанов. — Вот это серьезный разговор. Если не возражаете, поедем ко мне после обеда, позвоним в Цюрих, Ростопчину, он финансовая пружина всего предприятия, без него вряд ли что получится, договоритесь о встрече... Можете полететь отсюда домой через Цюрих?
— Конечно, — ответил Розэн. — Послезавтра — пятница. Банки еще открыты. Мне будет очень интересно познакомиться с мистером Ростопчиным. Не скажу, что у меня есть свободные деньги, но я готов потратиться, — не с прибылей компании, а отдать свои, кровные, — потому что испытываю душевную потребность быть вместе с вами и вашими друзьями, мистер Степанов.