Впрочем, покаран был не только герой, но и автор. Если при жизни наказание было сравнительно пустяковым, то посмертно он был отлучен от людской памяти на целых сто пятьдесят лет. Пьесы ставились, но чаще всего в переделках и под чужими фамилиями. Само имя Тирсо де Молина, казалось, было прочно забыто. Не случайно, что даже в начале 20-х годов прошлого века, в пору яростных сражений между романтиками и классиками, когда интерес к испанскому театру XVII века возрос необычайно, на страницах подробнейшего «Исторического, критического и библиографического словаря, содержащего жизнеописания знаменитых людей всех стран и времен» (Париж, 1821 — 1823 гг., т. XXV) о Тирсо можно прочитать лишь следующее: «Тельес (Габриэль), уроженец Мадрида, умерший около 1650 года. Был монахом ордена св. Марии; автор драматического сочинения под названием «Каменный гость». Сочинение имело большой успех в Испании. Петруччи Сицилиец поставил его в Италии, а Мольер приспособил к французской сцене».
Своим «вторым рождением» Тирсо обязан, пожалуй, проницательности и энтузиазму поэта и критика романтического направления Агустина Дурана, знаменитого собирателя испанских народных романсов. Произошло это в 1834 году, когда Дуран затеял первое критическое издание сочинений Тирсо. По следам Дурана пошли Артсенбуч, Мартинес де ла Роса и Альберто Листа. Но и эта реабилитация была неполной. Большинство продолжало считать Тирсо лишь биографом Хуана Тенорьо. Впрочем, небезынтересно отметить, что еще до того, как Тирсо признала литературная критика, ему уже начал аплодировать широкий зритель. Даже недалекий Фердинанд VII внял голосу публики и повелел театральному цензору не препятствовать появлению Тирсо на сцене.
Произошла парадоксальная вещь: Тирсо стал живым театром, пока критика сомневалась или прямо сопротивлялась его признанию. Но как только критика поголовно и безоговорочно его признала — репертуарно он померк.
То, что когда-то почиталось недостатком Тирсо-драматурга (уклонение от рыцарского идеала, обостренное чувство реальности, пикарескная наивность, насмешливость), в глазах новейшего времени превратилось в достоинство. И это совершенно понятно. На первый план стала выступать именно его оригинальность, а не схожесть с эталоном, которым служило творчество Лопе де Вега для всего испанского театра «Золотого века».
Наследие Тирсо не ограничивается одними театральными произведениями. Ему принадлежат «Всеобщая история ордена мерсенариев», работа, которая перешла к нему от брата Алонсо Ремона (Тирсо написал летопись ордена за годы 1570 — 1638), «Родословная дома Састаго» и «Жизнь пресвятой Марии Сервильонской».
