У нас особое задание | страница 71

Степан Бандера, сын униатского священника, был последователем Петлюры и Коновальца. Лысеющий человечек, с оттопыренными ушами и маленькими колючими глазами, он всю свою жизнь обязательно кому-нибудь продавался. За организацию убийства министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого в 1934 году польский суд приговорил Степана Бандеру к смертной казни, заменив ее пожизненным заключением. Гитлеровцы освободили Бандеру в 1939 году. Он стал агентом абвера.

Нами было установлено, что в местечке Травники Люблинского воеводства действует школа, в которой люди Бандеры проходят курс террора и провокаций. Штаб Бандеры направлял в эту школу наиболее преданных националистов.

В одной из деревень Люблинского воеводства проживал бывший поручик Юзеф Кравчинский. Нам сообщили, что он происходит из знатной семьи, помогает крестьянам, связан с командирами АК, ненавидит гитлеровцев, но фактически не примыкает ни к одному из действующих отрядов. К нему сходились многие нужные нам нити. Знал он и майора Яна Богдана, занимавшего обособленное положение в оккупированной Польше. Деятельность Яна Богдана была глубоко законспирирована и представляла для нас особый интерес. Он не проводил никаких операций и свои связи ограничивал узким кругом лиц.

Взяв с собой группу разведчиков, я поехал в «гости» к поручику Кравчинскому. 27 февраля после теплого солнечного дня наступил типичный для тех мест морозный весенний вечер. Образовавшиеся днем лужицы затянуло тонким льдом, он потрескивал под копытами лошадей.

Величаво дремал Билгорайский лес. Его варварски истребили гитлеровцы, истребляли всеми силами и средствами. В природе много парадоксов. Безобидная птичка, когда ее ловит человек, может клюнуть за руку, курица, защищая цыплят, бросается на коршуна. Шиповник вонзает колючки в того, кто нарушает его покой. А лес стоит у всех на виду без элементарных средств защиты. Спилит человек вековой дуб или сосну, повалятся они на землю, издадут предсмертный крик и навсегда исчезнут с того места, где родились и росли.

Нас встретили Алексей Зубков и Ваня Сапожников. Они предупредили Кравчинского о нашем приезде.

Выставив дозор, я направился к нему.

— Кому я обязан появлением в моей квартире советских партизан? — спросил Кравчинский.

— Самому себе, пан Кравчинский. Много лестного мы слышали о вас, вот нас и потянуло на свидание с хорошим человеком.

Лукавая улыбка появилась в умных глазах Кравчинского. Немного подумав, он сказал: