На рельефах или росписях готических церквей часто встречается символическое изображение месяца по его содержанию. Так, на одной из фресок в соборе г. Артета (Наварра) июнь представлен в виде крестьянина, косящего траву; июль на той же фреске в Артета и на горельефе в памплонском соборе — в образе жнеца, подрезающего серпом колосья; август — в образе крестьянина, молотящего зерно; сентябрь — бочками, заливающимися молодым вином; октябрь — пахотой и посевом озимых; ноябрь — убоем свиньи>{112}.
При такой заполненности времени работой на лето и осень приходится наибольшее в году число активно отмечаемых храмовых праздников.
В начале XVII в. испанский юрист Фернандес де Наваррете, пытаясь объяснить, почему обеднела страна, одной из причин объявлял непомерное обилие праздников, отвлекавших крестьян от труда. В главе «О множестве праздников» Фернандес де Наваррете отмечал, что в августе, например, столько же праздничных, сколько и рабочих дней. И уж коль скоро в августе, сентябре и октябре, когда ведется сбор хлеба и винограда и поля распахиваются для новых посевов, имперские законы запрещают вызывать крестьян в суд, чтобы не мешать работам, то, требует он, тем более церковь должна отменить на это время праздники>{113}. Естественно, такой рассудочный практицизм не победил, и положение осталось прежним. Урожая при всем том крестьяне не теряли, успевая и работать и веселиться, хотя сил, быть может, и тратили больше, чем при рациональной организации календаря.
Отношения двух уровней религии — «официальной» и «народной» — были, да и остаются, весьма сложными. Но, хотя господствующая церковь обладала большими возможностями в борьбе против «пережитков» и «предрассудков», их массовость и укорененность не раз приводили к потере «чистоты» католического праздника. Наиболее показательным примером может служить праздник тела господня (Corpus Christi), стоящий на границе пасхального цикла и больших летних праздников: он приходится на следующий за пятидесятницей четверг.
Корпус-кристи особенно интересен тем, что он не относится к числу древних аграрных праздников. Он был обусловлен историческими причинами и учрежден в XIII в. У басков он и называется просто «новый праздник» (Bestaberri). Его основное содержание — напоминание о сущности католического догмата причастия (евхаристии). Первоначально эта тема играла большую роль в действах страстного четверга, но постепенно сюжет Тайной вечери отошел в мистериях этого дня на задний план, вытесненный повествованием о хождении Христа по мукам; к середине XIII в. праздник, посвященный причастию, переместился на июнь. По старой памяти в Саламанке день тела господня называется «великий четверг» (Jueves mayor), как и соответствующий день страстной недели.
