Обрядовые действия, связанные с последним снопом, наиболее часто соблюдались в Эльзасе, Лотарингии, Шампани, Бургундии и других областях Северной и Центральной Франции. На Средиземноморском побережье Франции, в областях Центрального массива, в провинциях Мэн, Анжу, а также в Бретани и Фландрии эти обряды либо не засвидетельствованы, либо соблюдались лишь в отдельных коммунах>{96}.
Дух соревнования, соперничества неизменно сопутствует жатвенным и многим другим коллективным сельскохозяйственным работам. Насмешки, злые шутки, приносящие нередко ущерб хозяйству, ждут того, кто отстает — не заканчивает жатву одновременно с другими. Нерасторопный хозяин мог ждать, что посреди его несжатого поля шутники водрузят соломенное чучело, наряженное в лохмотья, чучело лисицы или козы. Для своих проказ молодежь собиралась ночью. Утром хозяина ждала кара: знак унижения и вытоптанное поле. Подобному наказанию подвергались лишь ленивые хозяева. Если же какая-нибудь серьезная причина не позволяла хозяину управиться вовремя, он мог рассчитывать на помощь соседей>{97}.
Дж. Фрэзер и французские исследователи дают различное толкование жатвенным обрядам, по-видимому имея в виду различные стадии их бытования. Возможно, что первоначально в этих обрядах выступали представления о том, что духу растительности, находящему приют в последнем снопе, при жатве наносится урон. Стремление жнеца не оказаться последним Дж. Фрэзер объяснял боязнью мести духа растительности, которая падала на того, кто срезал последний сноп. Этот последний мог быть обречен на какую-нибудь беду в течение года, он становился предметом насмешек и издевательств>{98}.
Утрачивая первоначальный смысл, обряд сохранялся, приобретая новое значение в условиях господства общинных отношений. Французские исследователи, и в частности А. Ван Геннеп, в шутках жнецов над отстающим работником главным считает социальный момент. Этим актом коллектив выражает свое отношение к отдельным его членам, не уважающим принятые нормы. Общественное осуждение лиц, оказавшихся последними в каком бы то ни было деле, всегда находило выражение в обрядовых действиях: прибывший последним на общественное пастбище становился предметом осмеяния — на шею ему вешали снятый с ярма коровы колокольчик, возили по деревне верхом на осле.
Шутили над молодоженами, не имеющими детей после первого года супружества, над теми, кто устраивал свадьбу последними, перед самой масленицей, и т. д. Все это относится к особой серии действий, применявшихся по отношению к отстающим. Главную роль в проведении этих действий играла молодежь.
