Согласно народным представлениям, контакт с пламенем или дымом способен усилить естественные свойства любого растения. Поэтому особенно часто прибегали к окуриванию трав и цветов, чтобы снять вредоносную силу с одних и усилить защитные и целебные свойства других. Окуривали различные виды растений: укроп, ветки орехового дерева, букетики медвежьего уха, а также связки чеснока и лука. Букетики подвешивали над дверьми жилых домов и хлевов, где они висели до следующего праздника Сен-Жана.
Иногда цветы и растения сжигали в пламени костра. Есть мнение, что делалось это ради получения дыма, обладающего профилактическими свойствами. В Провансе в огонь бросали связки чеснока, избавляющего якобы от лихорадки; букетики тмина или белой полыни сжигали, «чтобы снять боль в пояснице во время жатвы». Возможно также, что растения сжигали в надежде получить хороший урожай их. В Провансе, например, где культура лаванды составляет одно из богатств края, было принято сжигать в костре букетики этого растения. Жнецы не забывали бросить в огонь пучок сена, несколько колосьев пшеницы или ржи.
Подобные обряды объясняются так же, как реликты жертвоприношения огню>{72}.
Иногда в костре сжигали чучело, изображавшее, быть может, определенного человека, который, по мнению сельского коллектива, заслуживал осмеяния или наказания. Таким образом, древний обряд приобретал злободневное общественное звучание.
Иногда предавали огню жаб, ужей, «чтобы избавиться от всякой скверны». В некоторых городах средневековой Франции в день Сен-Жана устраивали жестокое зрелище: сжигали в огне костров живых черных кошек, а иногда и лисиц, так как верили, что в этих животных воплощаются ведьмы. Эти изуверские действия, характерные для пронизанной суевериями эпохи средневековья, возникли под влиянием ожесточенной борьбы с «ведьмами», которую вела церковь. Позже XVII в. упоминаний об этом уже не встречалось>{73}.
Утром, когда костры догорали, каждый принимавший участие в игрищах старался унести домой головешку или уголек. У догорающего костра молодежь устраивала борьбу за угли и головешки от ритуального огня. Наибольшей силой магического воздействия обладали, как полагали, части от догоревшего центрального шеста, вокруг которого обычно укладывали топливо для костра. Головешки и угли бережно хранили в течение года как оберег от молнии, пожара и всяких бед. Чтобы предохранить посевы от града и других стихийных бедствий, головни разбрасывали на полях. Искрам, высекаемым из непогасшей головни, приписывали магическое свойство влиять на урожай. В Лимузене крестьяне ударяли головней по камню и приговаривали: «Сколько искр, столько повозок репы, большой, как головня, вкусной, как пирог»
