У моей матери было несравненно больше бумаг и автографов, чем то, что осталось теперь. Очень многое у нее разобрали – для прочтения, чтобы никогда потом не отдать. Немало зачитано книг с посвящениями авторов. (Должно быть, страсть к автографам была непреодолима!) Вот почему мать советовала мне никому не доверять ни автографов, ни ее собственноручных записок, и опыт показал мне, насколько мудр был ее совет. Да никто и не мог бы разобраться в ее записках, не нашел бы нити в ее тетрадках, где рядом с рисунками, засушенными цветами (мать очень любила ботанику), с переписанными стихами и выписками из книг разбросаны эти заметки. Они написаны по-французски; иногда попадается русская фраза, иногда какое-нибудь изречение по-немецки, по-английски, по-итальянски.
Моя мать могла бы из подобных заметок составить целую книгу, прибавив сюда и свои воспоминания. Но она не решалась на это. Она раза два начинала и рвала написанное. «Это будет слишком долго и утомительно, – сказала она мне. – Я не в силах хорошо написать книгу. Ты записала все, что ты слышала с детства, и можешь когда-нибудь позабавиться и издать все это, воспользовавшись моими записками».
Еще при жизни моей матери я стала приводить в порядок ее бумаги. На основании этих бумаг можно было бы весьма живо воспроизвести всю ее жизнь, полную самого глубокого исторического и общественного интереса. Она вышла из института тотчас после восшествия на престол Николая Павловича, в марте 1826 года. Александровский период истории кончался – это сказывалось во всех сферах жизни: в обществе, в литературе, во всех понятиях и отношениях. Начиналась новая, молодая Россия – пушкинская эпоха в русской мысли и переходное состояние в правительственных сферах до Крымской войны. И вся эта жизнь развертывалась на глазах моей матери. Она пережила также и вторую новую Россию – Россию преобразований, эмансипации, весь новый строй русской жизни и мысли, тургеневскую эпоху в литературе и все это горячее время государственной деятельности, возрождения новых сил нашей народной жизни. Все общественные деятели 60-х годов точно так же были близки к ней. В ее гостиной в 60-м году собирались Самарин, Черкасский, Милютин и другие. Ее личность имеет значение именно потому, что она прожила всю жизнь с людьми, оказавшими на Россию огромное нравственное влияние, и ее биография была бы отражением жизни русского общества в течение целого полувека и призом в самые захватывающие моменты.
