— Лина, — сказал он, когда они сели в трамвай. — Я не виноват, честно. Я всё делал…
— Глупый, — ответила Элинор и взяла Магнуса за руку. — Я уверена, что ты всё делал правильно. Михель, похоже, очень ревнует к своей работе. Он получил её недавно и очень боится её потерять. Ты же видел, какой он…
— Он воевал?
— Нет, что ты. Просто он таким родился, поэтому все думают, будто он ничего не может. Клаус всему его научил, хотя мог обходиться и без помощника. И теперь Михель боится: если дирекция увидит, что у него есть помощник, там могут подумать, что проще нанять кого-нибудь не такого… ну, как Михель. Ничего, мы найдём тебе ещё что-нибудь. На фабрике…
— Ой! — вдруг всполошился Магнус. — Метла! И совок! Я же их в будке оставил!
— Ерунда, завтра я их заберу, — успокоила его Элинор. — Ой, нет, у меня завтра смена…
— Мы завтра не учимся, я сам могу съездить.
— Хорошо. Вот тебе на завтрашний проезд и провоз багажа…
— Не надо. Мне заплатили, ты забыла, что ли?
Элинор пристально посмотрела на брата и сказала:
— Магнус, мне кажется, ты очень быстро взрослеешь.
От этих слов у Магнуса запылали уши, а по спине побежали приятные мурашки. Всё-таки Элинор очень милая. Вряд ли кому-то сёстры говорят в день рождения настолько приятные слова.
Дома их ждал капустный пирог от бабушки Лизхен, соседки Беккеров. Бабушка Лизхен нечасто заходила в гости, она торговала на рынке тыквенными семечками, но сегодня вдруг зашла. Выглядела она сегодня какой-то особенно торжественной.
— Сегодня по рынку слух прошёл, будто малыш Магнус билет в плавучий универсам покупать собрался, — сказала бабушка, когда они сели ужинать.
— Что? — посмотрела мама на Магнуса.
— Вы, фрау Магда, не удивляйтесь. У нас бургомистр только подумает, а на рынке уже известно, что торговая точка подорожает. Я это к чему разговор-то завела, — теперь бабушка Лизхен обращалась непосредственно к Магнусу. — Ты, милый, возьми мне там, пожалуйста, по мотку золотой и серебряной пряжи, я точно знаю, что там есть. Хочу, знаешь ли, гобелен закончить, прежде чем богу душу отдам, а там без золота и серебра ну просто срам получается, я уже столько раз распускала…
— Э… — растерялся Магнус.
— Он обязательно возьмёт, — пообещала Элинор. — Мы даже список напишем. — Только это случится через год, не раньше.
— Да-да, конечно, я не тороплю, — часто закивала соседка. — Для нас, стариков, что год, что десять — всё едино. С днём ангела тебя, малыш!
Магнуса очень удивило, что одно только обещание доставило бабушке Лизхен столько удовольствия. Мама говорила, что пожилым людям приятно оказанное им внимание и уважение, наверное, это тот самый случай.
