— Обалдел?! — возмущается Боря. — Ей десять лет, а мне семь!
Довод серьёзный, и Лопаев его принимает.
— Так писали? — повторяет вопрос Боря.
— Ты чефан, что ли? — Лопаев крутит пальцем у виска. — Мы только в первый класс пошли, кто нам разрешит письма писать?!
— Почему?
— Потому что дети с ошибками пишут. Ты напишешь «привет» с ошибкой, а переводчики переведут «иди в жопу». Понял?
Боря чешет голову. В словах Лопаева есть смысл. Кажется, нужно письмо сначала проверить на ошибки.
— А что ты хочешь написать? — спрашивает Лопаев.
— Дело у меня к ней, — отвечает Боря.
— Какое?
Боре очень хочется открыться, но в это время они входят в класс, и сразу же звенит звонок. Ульяна Александровна говорит:
— Воробьёв, ранец из коридора забери!
Боря бежит за ранцем и на время забывает о разговоре с Владиком.
Четыре урока пролетают почти моментально. На переменах Боря специально не ходит в библиотеку, чтобы не отвлекать Станислава Николаевича. Вместо этого он ищет на глобусе мыс Канаверал. Но на глобусе такого названия нет.
Едва Ульяна Александровна отпускает всех домой, Боря мчится в библиотеку. В библиотеке полно народу — и старших ребят, и из начальной школы. Большинство играет в шахматы: Станислав Николаевич ведёт шахматный кружок.
Увидев Борю, Станислав Николаевич делает знак рукой — мол, погоди, сейчас все разойдутся, и мы поговорим. Боря кивает.
После звонка и вправду все разбегаются. Станислав Николаевич достаёт из кармана сложенный вдвое лист.
— Вот что мне удалось выяснить. Саманта Смит живёт в штате Мэн, в городе Манчестер, но точного адреса нет. Ребята, которые хотят ей написать, могут отправлять свои письма в «Пионерскую правду», а оттуда их уже отправят прямиком к Саманте. Только писать нужно на английском языке.
— На английском?
— Ну, она же в Америке живёт. Там все говорят на английском языке.
— Не на американском?
— Нет.
— А по-нашему она не читает?
— Боюсь, что нет…
От приподнятого настроения Бори не остаётся и следа.
— А вы знаете английский? — спрашивает он у Станислава Николаевича.
— Нет, Борис, извини. Только немецкий, да и то со словарём.
Боря понуро плетётся к выходу.
— Постой, — говорит Станислав Николаевич. — Тебе адрес «Пионерской правды» нужен? Я специально выписал…
Боря возвращается, берёт лист бумаги, прячет в нагрудный карман, говорит спасибо и идёт домой.
По дороге Боря думает: конечно, нельзя писать письмо Саманте на русском. Она же американка, неужели она каждое письмо от советских школьников будет переводить? Ей и так, наверное, миллион писем приходит каждый день.
