ВВЗ обременен многими обязательствами, но как следствие авторитет его непререкаем. Во всех разговорах и письмах подчеркивается, что это имя свято и не меньше. Его звание зхвучит патетически и должно писаться с заглавной буквы; ВВЗ представляется как воплощение души. Если, к примеру, в одной месте находится пятеро ВВЗ, то об этом сообщается так: «В зоне нас — пять душ, носящих Святое Имя Вора». Само звание ВВЗ априори дает его носителю власть над остальными, его личные заслуги и опыт, для «простых смертных» не должны иметь значения: авторитет ВВЗ непререкаем. Всякое слово или действие, отдаленно смахивающее на неуважение к ВВЗ, не говоря уже о неподчинении, не только наказуемо, но и постыдно. Я сам слышал, как старый зэка в сухумской кофейне сказал о знаменитом в прошлом ВВЗ Юре Лакобе, что тот «смотрел за зоной, как отец родной», при этом урку не смущало то обстоятельство, что сам он просидел в лагерях больше годов, чем ВВЗ от роду, потому что в тот момент «отцу родному» было восемнадцать лет.
Антипионерщики
ВВЗ обычно декларирует, что не хотел бы, чтобы его сын последовал его пути, полному страстотерпения, а предпочел бы видеть его честным обывателем со специальностью, например: выучившегося на врача. Но чадо при этом растет и видит исключительные привилегии, которые предоставляет его отцу звание ВВЗ. Друзья и сподвижники ВВЗ тоже думают иначе о судьбе сына ВВЗ: как может сын ВВЗ не быть ВВЗ, рассуждают они, помня о сопутствующей этому имени славе, а не страданиях и опасностях.
Если мальчик — будущий ВВЗ — растет не в воровской среде, а иной, кто же ему в возрасте несмышленыша подскажет, что не следует надевать тот же пионерский галстук; ведь галстук не только соблазнительно красный, но отказываясь от него мальчуган противопоставляет себя остальным сверстникам, таким образом оказываясь в ситуации, где он должен стать или изгоем в своей среде, или лидером. С того момента, как мальчик решил, что его дорога — это продолжить дело отца, он становится стремилой.
Стремилами называют юношей, поставивших себе целью стать ВВЗ. Такое решение нельзя принять в подростковом возрасте. Цели достигает только тот, кто стремилой был едва ли не с младенчества. Даже если стремила когда-то носил пионерский галстук, это может впоследствии стать для него упреком (правда, упреком мелочным и несерьезным, но не существенным проступком — «грехом», способным помешать ему воплотить мечту). Но принадлежность к комсомолу — уже грех. Все коммунистическое враждебно для ВВЗ, в том числе и красный цвет, и символика. А о том, чтобы служить в армии, или работать в учреждениях и предприятиях — об этом речи быть не может. И это при том, что обвинение в тунеядстве было для органов широко распространенной формой преследования и когда надо было ВВЗ отправить на срок, обвинение в тунеядстве было дежурной статьей. (В Закавказье, например, где законы были полояльнее, чем в остальных регионах СССР, ВВЗ умудрялся числиться рабочим, или служащим на каком-нибудь предприятии. Могло это произойти по воле начальника, движимого кумовскими чувствами и если органы правопорядка смотрели на это сквозь пальцы).
