Машину он вел осторожно, как и всегда. Он вовсе не собирался попасть в аварию в этот день. Подъехав к какому-то перекрестку, он посмотрел направо и налево и, ничего особенного не увидев, переехал. Когда он уже в полной безопасности оказался на другой стороне, его жена тихонько вскрикнула.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты разве не видел велосипедиста?
— Какого велосипедиста?
— «Какого велосипедиста»! Того, что ехал по дороге. Я думала, он в нас врежется. И врезался бы, не затормози он изо всех сил и не обогни тебя.
Кенвуд глянул в зеркало и увидел следовавшего за ними велосипедиста. Тот был на ярко-голубом полугоночном велосипеде.
— Не видел я никакого велосипедиста, — сказал он. — Но все равно он ехал в эту сторону.
— Да нет же, уверяю тебя, — возразила жена. — Он ехал тебе наперерез. Как все обошлось — просто чудо.
Кенвуд снова глянул в зеркало и увидел, что велосипедист развернулся и исчез в том направлении, в котором, как сказала жена Кенвуда, он и ехал.
— Господи боже! — выдохнул он. — Ты права. А я его даже не заметил.
— Я была уверена, что ты его видишь, иначе бы непременно тебя предупредила.
— Господи боже! — повторил Кенвуд.
— Может, лучше вернуться и поговорить с ним?
— Да нет, он уже уехал, а ничего ведь страшного не произошло.
— А вдруг он записал наш номер?
— Все равно нам его ни за что не найти. Не станем же мы подъезжать к каждому велосипедисту и спрашивать: «Это не вас я чуть не сбил?»
— Ну что ж, давай надеяться, что он не записал наш номер.
— Да перестань ты, чего заладила! — оборвал ее Кенвуд. Он никогда не разговаривал с женой таким тоном. — Прости, дорогая, — тут же поправился он. — Я просто на мгновение встревожился. Слава богу, он не пострадал. Но ты только представь, в каком бы глупом положении оказался я, если бы мне предъявили обвинение в невнимательном вождении.
— Но ты же всегда внимателен.
— Как видишь, нет. Пожалуй, я уже понимаю, как все произошло. Тут ты, эти свертки, дверная колонка — вот я и не увидел. Едущий навстречу велосипед — довольно маленький предмет, вот я его, наверное, и проглядел.
— Ну вот, — подхватила жена, — если он записал наш номер, вот тебе и оправдание.
— Да какое это оправдание, — сказал Кенвуд. — Не уверен, что дорога свободна, не имеешь права переезжать. Мне следовало учитывать, что у меня сужено поле зрения и что там вполне может оказаться велосипедист.
— Впрочем, ему, наверное, было не до того, чтобы еще записывать наш номер. Поди, мы уж ярдов на пятьдесят отъехали, прежде чем у него нормально забилось сердце.
