Знакомые часто упрекали Раневскую за ее беспечность: она постоянно забывала закрывать входную дверь. И дверной звонок регулярно ломался.
Однажды, ожидая приезда гостей, Фаина Георгиевна предупредила их по телефону:
– Звонок опять сломан. Так что, когда придете, стучите в дверь ногами.
– А почему ногами-то?
– Ну вы же не с пустыми руками придете!
Сознание того, что она сыграла меньше, чем могла бы, не раскрыла свой талант полностью, не покидало Фаину Георгиевну. И вскоре она обратилась к Сергею Юрьевичу Юрскому с предложением поставить в Театре имени Моссовета какую-нибудь из пьес Островского. Этот автор был особенно ей дорог – Раневская не просто отдавала ему должное как драматургу, она помнила, как еще в 1920-х годах играла в его пьесах «Волки и овцы», «Без вины виноватые»… На этот раз Раневская попросила обратить внимание на произведение «Правда – хорошо, а счастье лучше». Юрский взялся перечитывать пьесу; интересно, что и он сам, и все, кто в то время общался с Фаиной Георгиевной, считали, что она создана для роли своенравной и суровой Мавры Барабошевой. Но Раневская неожиданно заявила о своем желании сыграть няньку Филицату. Свой выбор она объяснила так: «Я столько раз играла уродов – хочу наконец сыграть хорошего человека».
Премьера состоялась осенью 1980 года; в итоге пьеса «Правда – хорошо, а счастье лучше» с участием Раневской с успехом шла на сцене Театра имени Моссовета в течение полутора лет. Игра Фаины Георгиевны неизменно вызывала овации зрительного зала… Верная себе, она внесла собственные коррективы в роль своей Филицаты: так, уходя со сцены, нянька напевала незатейливую песенку «Корсетка». По воспоминаниям сотрудников театра, песенку в итоге никто так и не услышал – ее всегда заглушали аплодисменты.
Интересно, что на склоне лет Раневская, которая в детстве, как известно, не входила в число лучших учениц, часто говорила о своем желании сыграть в фильме или спектакле «на школьную тему». К сожалению, эта мечта, как и многие другие, осталась мечтой. Но она принимала участие в радиопередачах для школьников, много раз встречалась с ними. А иногда даже принимала участие в судьбе так называемых трудных подростков – известно, что некоторые из этих ребят благодаря вниманию и вмешательству Фаины Георгиевны получили образование и не свернули на кривую дорожку.
В октябре 1983 года Раневская ушла из театра. Она была против пышных проводов и всевозможных чествований – просто написала заявление на имя руководства. Нет, ее не забывали – Раневскую навещали коллеги по театру, соседи и знакомые, а ее признанные государством заслуги давали ей право на самое лучшее медицинское обслуживание (и, увы, правом этим вскоре пришлось воспользоваться). Но мысли о несыгранном, несделанном, невоплощенном преследовали ее до самого конца.
