«Не успел он произнести последних слов, как игра с “венком” кончилась. Поэтому Джульетта, загоревшаяся любовью, со вздохами пожимая ему руку, успела только промолвить в ответ: – Увы, что могу я вам сказать, кроме одного, что я больше принадлежу вам, чем себе самой!»
Из семи последних слов Шекспир сделал всю Джульетту. Ее чувство, ее характер, ее судьбу.
45
Актер, играющий Ромео, должен постараться не выглядеть смешным. Это трудно, потому что Шекспира это не заботило. Один из его фирменных приемов: персонаж влюбленный должен вести себя либо как сумасшедший – то есть молоть бессвязную чепуху; либо как поэт – то есть молоть чепуху напыщенную.
Его, допустим, спрашивают: как ты пробрался в этот сад? (Хотя и так ясно, что перелез через стену.) Он отвечает: перенесся на крыльях любви. Ему говорят – это же смертельный риск, мои родственники тебя увидят – убьют на месте. Он возражает: твои глаза для меня опасней, чем двадцать мечей. «Взгляни лишь нежно – и перед их враждой я устою».
Поэт из него, впрочем, так себе, эпигонишко, и художественных средств у него мало, фактически – для Джульетты – одно: гипербола. (Розалину воспевал оксюморонами.)
Луна больна от зависти к Джульеттиной красоте; две прекраснейшие звезды, отлучившиеся на время с неба, умоляют ее глаза сиять вместо них, «пока они вернутся».
Но будь ее глаза на небесах,
А звезды на ее лице останься, —
Затмил бы звезды блеск ее ланит…
То есть глаза у нее ярче звезд, а щеки ярче глаз, – это сильно. (Может быть, Т. Л. немножко запуталась.)
И он мечтает быть ее перчаткой, чтобы коснуться такой ослепительной щеки.
Хотя это, кажется, не гипербола. Это, если не ошибаюсь, литота.
Но смеяться над влюбленными детьми нехорошо, и я здесь не для того, чтобы подслушивать шепот, робкое дыханье.
Развинчиваю сюжет – ищу пружину подстроенной неудачи. Скоро найду, потому что время поджимает, – но здесь и сейчас, в саду Капулетов, ночью на понедельник, все покамест идет, можно сказать, как надо.
Да, решение принято безрассудное, и темп взят безумный. Даже не понять, кто кого поймал на слове; обвенчаться предложила Дж., но, конечно, имея в виду перспективу, хотя бы и краткосрочную: чем скорей, тем лучше, но она же не знала, что у Р. в церковных кругах крутой блат и провернуть это дело можно мгновенно.
Так уж вышло. Это завязка. Условие игры. Этюдная позиция. Что решено, то решено. Сбывающееся двойное сновидение.
Катастрофа совсем не неизбежна, – а реакция брата Лоренцо, францисканского монаха
