Наследовал хитрый ум он и красоту породы.
В юности был он айто и по земле ходил,
Словом дев ублажая, мужчин он рукой разил.
И знаменит он тем был, пока, отойдя от дел,
Не перестал сражаться и песнь свою не спел.
Мой дом, что по-над морем (из жизни той былой),
Любимый праотцами и так любимый мной!
Глубокое ущелье Пая и Хоно-уры сильного долина,
Опять пассата слышен крик в лесах, что на вершинах.
Мой дом, в твоих стенах звучат всего сильней
И море, и земля, что мне всего милей.
Я слышал много звуков – восторгов и смертей,
Но мне родней пассаты среди твоих ветвей.
Слова он пел такие, но думал совсем о другом,
Желание славы билось в горячем сердце том.
Он был ленивым и хитрым, любил лежать загорать,
Не прочь был повеселиться и просто так поболтать.
Он был ленив настолько, что худ был и стол, и дом,
Ни рыбу не ловит в море, ни сходит в лес за плодом.
Сидел и смеялся дома, но власть короля не чтив,
Он разносил все слухи, рукою свой рот прикрыв,
Измену тем источая. Он ждал, когда день придёт –
День собранья народа, когда барабан забьёт,
Когда будет голосованье и все короля сместят,
Смешливого и ленивого Рахеро на трон пригласят.
Пришёл тут Таматеа и дом у ручья узрел,
А у него Рахеро копал печь и есть хотел. <3>
Был он в одной повязке, в татуировки одет,
На мощной его спине играл пальмы тенью свет.
Быстро глаза он поднял на подходящий шаг,
И рот слюной залился, мозг о еде воззвав,
Заметил: несут корзину, прикрытой от солнца и мух, <4>
Ведь хоть разводил он печку, от мяса в доме – лишь дух.
И вышел он навстречу, и парня рукой придержал,
И, восхваляя древних, так он ему сказал:
«В Тайарапу все наши предки, что весь народ создали,
Свободно себя едою в час любой ублажали,
Вкушали они на ходу и в лодке когда у весла,
Вставали порой закусить, хоть уже ночь пришла.
Неплохо б тебе, молодцу, заветам внять отцов.
Ты вовремя так пришёл! Огонь мой уже готов». –
«Вижу я твой огонь, но мяса вот нет на нём», –
Ответил ему Таматеа. «Да ну! Тут всё путём:
И море здесь, и ручей – все живностью полнятся,
И рыбины в них огромные, как свиньи, там роятся,
И раки в речке рядом идут по дну толпой». –
«Всё это может быть, но только не со мной.
Я б с радостью поел. Увы! Нужда зовёт:
Я рыбы дань несу, король её уж ждёт».
Во взгляде у Рахеро тут вдруг огонь завис.
«Вот мой обед, – подумал он, – а королю сюрприз».
И, обняв молодца рукой, с тропы его забрал,
Смеялся, и шутил, и льстил, и в бок того толкал:
«Поёшь, как птичка ты, мой друг, так в жизни не спою,
