– Верно, – услышала она голос Старика, а тот всё писал и писал, – он тоже уже навсегда включён в «Историю, конца которой нет», потому что это его собственная история.
– Расскажи мне её! – приказала Девочка Королева. – Ты ведь и есть Память Фантазии! Расскажи мне эту историю – с самого начала, слово в слово так, как ты её писал.
– Если я стану тебе её рассказывать, мне придётся писать её заново. А всё то, что я пишу, вновь свершается.
– Пусть будет так! – сказала Девочка Королева.
Бастиану стало как-то не по себе. Что она затевает? Это явно связано с ним. Но если даже у Старика с Блуждающей Горы задрожали руки…
Старик писал и говорил:
– Когда История, Конца Которой Нет,
Сама собой вершит движенье,
Приходит вскоре в запустенье
Весь Мир наш – вымышленный свет!
А Девочка Королева отвечала:
– Но если юноша-герой
Сюда прийти решится,
Весенней радостной игрой
Весь Мир наш озарится!
– Ты воистину ужасна, – сказал и написал Старик, – ведь это означает конец без конца. Мы вступим в круг вечного повторения, и выхода из него нет.
– Это для нас нет, – ответила она, и голос её звучал совсем не нежно. Он был теперь звонким и твёрдым как алмаз. – Но для него есть. И только один: спасти нас всех.
– Ты в самом деле хочешь отдать нашу судьбу в руки человеческого ребёнка?
– Да, хочу. – И она тихо добавила: – А может, ты знаешь другой выход?
Долго длилось молчание, прежде чем раздался глухой голос Старика:
– Нет.
Он стоял, низко склонившись над книгой, в которой писал. Его лицо, закрытое капюшоном, уже нельзя было разглядеть.
– Тогда выполни мою просьбу! Не заставляй меня ждать!
Старик с Блуждающей Горы подчинился воле Девочки Королевы и начал рассказывать ей «Историю, конца которой нет» с самого начала.
И в этот миг зелёно-синий отсвет, исходящий от страниц книги, изменил окраску. Он стал красноватым, как те буквы, которые появились, едва Старик начал водить своим карандашом по странице. Его монашеская ряса и капюшон были теперь медно-красного цвета. И пока он писал, звучал его глухой низкий голос.
Бастиан тоже отчётливо слышал этот голос.
И всё же первые слова, которые произнёс Старик, были непонятны. Они звучали вроде так: «тсиникуБ иквал ниязох реднаероК дарноК лраК».
«Странно, – подумал Бастиан, – почему Старик заговорил вдруг на другом языке? Может быть, это какое-то заклинание?»
Голос Старика продолжал звучать, и Бастиан невольно прислушался.
«Эти непонятные слова можно было прочитать на стеклянной двери маленькой книжной лавочки, но, разумеется, только если смотреть на улицу из глубины полутёмного помещения.
