— Стойте, стойте! — еще раз крикнул Баундерби.— Когда она приходила, Луиза видела ее?
— Луиза, несомненно, видела Сесилию Джуп, потому что именно Луиза сказала мне, о чем она просит. Но я уверен, что Луиза видела ее в присутствии миссис Грэдграйнд.
— Будьте добры, миссис Грэдграйнд,— сказал Баундерби,— расскажите, как это было?
— Ах, боже мой! — простонала миссис Грэдграйнд.— Ну, девочка хотела ходить в школу, а мистер Грэдграйнд хочет, чтобы девочки ходили в школу, а Луиза и Томас сказали, что девочка хочет ходить и что мистер Грэдграйнд хочет, чтобы девочки ходили, и как я могла спорить против такого очевидного факта?
— Так вот что, Грэдграйнд! — сказал мистер Баундерби.— Выгоните вон эту девчонку, и дело с концом.
— Я склоняюсь к тому же мнению.
— Делать так делать — всегда было моим правилом, с самого детства,— сказал Баундерби.— Когда я решил бежать от моей бабушки и от моего ящика из-под яиц, я сделал это немедля. И вы действуйте так же. Прогоните ее немедля!
— Вы не откажетесь пройтись? — спросил мистер Грэдграйнд.— У меня есть адрес ее отца. Может быть, мы вместе прогуляемся в город?
— С удовольствием,— отвечал мистер Баундерби,— лишь бы дело было сделано, и немедля!
Итак, мистер Баундерби нахлобучил шляпу — иначе он никогда не надевал ее, как и подобает тому, кто сам вывел себя в люди и не имел времени приобщиться к искусству изящного ношения шляп,— и, засунув руки в карманы, не спеша вышел в сени. «Не признаю перчаток,— любил он повторять.— Я без них карабкался вверх. Иначе я бы не залез так высоко».
Мистер Грэдграйнд поднялся к себе за адресом, а мистер Баундерби, постояв немного в сенях, отворил одну из дверей и заглянул в классную — тихую светлую комнату, устланную ковром, которая, однако, вопреки книжным шкафам, коллекциям, всевозможным приборам и наглядным пособиям была едва ли не скучнее самой заурядной цирюльни. Луиза, лениво облокотившись на подоконник, рассеянно смотрела в окно, а Томас, обиженно сопя, стоял у камина. Двое других отпрысков семейства Грэдграйнд — Адам Смит и Мальтус [15] — отбывали срок обучения вне стен отчего дома, а малютка Джейн, вся измазанная влажной глиной, полученной из смеси грифеля и слез, уснула над простыми дробями.
— Полно тебе, Луиза, полно, Томас,— сказал мистер Баундерби.— Вы больше не будете этого делать и все. Я замолвлю за вас словечко перед вашим отцом. Ну как, Луиза? Стоит это поцелуя?
— Извольте, мистер Баундерби,— помолчав, холодно отвечала Луиза; она медленно пересекла комнату и, отвернувшись, нехотя подставила ему щеку.
