— Но вы понимаете, все сказанное должно остаться между нами.
— Да. Я же сказал.
— Хорошо... Я расскажу вам все, потому что хочу, чтобы вы меня поняли. Мы с Диком поженились два года назад. Были влюблены друг в друга. Я все еще так думаю. Однако для меня много значило и то, что он — знаменитый писатель. Мне льстило быть миссис Ричард Вэлдон. А для него было небезразлично моё происхождение. Ведь я — Армстед. Только когда мы поженились, он осознал, что мне до смерти надоело быть Армстед. — Она вздохнула. — До того, как он на мне женился, у него была репутация Дон Жуана, но, возможно, как часто бывает, это преувеличение. В течение двух месяцев мы были увлечены...
Она замолчала, прикрыв глаза и через секунду продолжила:
— Для меня не существовало никого, кроме нас двоих, и для него, я думаю, тоже. Я уверена в этом. Но потом. .. я не знаю, что случилось, но все стало не так. В течение последнего года его жизни, у него, может быть, была женщина, или две, или еще больше — точно не знаю. Но это могло быть, я уверена. Поэтому ребенок... Такое вполне могло случиться. Понимаете?
Вулф кивнул.
— Пока да. Так что же вас интересует?
— Ребенок, конечно. Я собиралась иметь одного, или двух, а может и трех, я правда собиралась, и Дик этого хотел, но я решила подождать. Отложила на потом. Когда он умер, мне было очень тяжело, и эту тяжесть еще усугубляла мысль о том, что он хотел ребенка, а я отказала ему. И вот ребенок есть, он у меня. — Она показала на записку, лежащую на столе Вулфа. — Я считаю, что все написанное верно. Мальчик должен жить в доме отца и, конечно же, носить его имя. Вопрос только в том, был ли Ричард Вэлдон отцом этого ребенка? — Она опять повела рукой. — Ну, вот и все.
Вулф фыркнул.
— Фу, такой вопрос никогда не удастся разрешить, как будто вы этого не знаете. Помните у Гомера: «Ни один человек не может знать, кто его отец». А Шекспир говорил: «Тот мудрый отец, кто знает своего ребенка». Я не могу помочь вам, мадам, да и никто не сможет.
Вдова улыбнулась.
— А я уверена, что вы сможете мне помочь. Не в ваших силах доказать, что Дик был отцом, но вы можете выяснить, кто положил младенца в вестибюль и кто его мать, а потом... вот... — Она взяла сумку и открыла её. — Я вычислила. Доктор подтвердил, что ребенку было четыре месяца. — Она взглянула на бумагу. — Итак, он должен был скорее всего родиться двенадцатого января, и, следовательно, зачат около двенадцатого апреля прошлого года. Узнав, кто его мать, вы сможете выяснить, была ли она тогда близка с Диком. Вы не докажете таким образом, что этот ребенок — его сын, и все же для меня этого вполне достаточно. И потом, в случае, если все это обман, и если Дик не отец ребенка, я буду знать правду, не так ли? В общем я прошу вас узнать, кто оставил его в моём вестибюле, и кто его мать. Потом я, быть может, захочу задать ей несколько вопросов, просто для себя. А о дальнейшем не будем загадывать.
