)
…но был ли членом оного… неизвестно»; в своде же не совсем точно утверждалось, что Оболенский не знает о принадлежности Давыдова к Союзу благоденствия
[234].
Свод, составленный по ответам «главных», по мнению следствия, участников тайных обществ, был заслушан 31 января на заседании Комитета; его решили представить на усмотрение императору[235]. На следующем заседании 1 февраля были оглашены высочайшие резолюции по данному вопросу, смысл которых состоял в одном: представленных в своде лиц «оставить без внимания», «пока новых на них показаний не будет», иначе говоря – пока не обнаружатся новые сведения об их участии в тайном обществе[236]. В итоге все указанные Бурцевым участники тайных обществ были признаны «давно отставшими» членами Союза благоденствия, кроме офицеров 2-й армии Чумпалова и Сурнина, которые неожиданно назывались принадлежащими к «ныне существующему» обществу, со ссылкой на показания Пестеля. Однако и по ним решение об аресте не было принято: очевидно, Комитет признал показание Пестеля недостаточным[237].
Таким образом, первое упоминание списка «отставших» участников Союза благоденствия и других ранних тайных обществ содержится в журнале Следственного комитета за 17 января. Список был составлен первоначально на основе показаний Бурцова и А. Н. Муравьева. И хотя в отношении подавляющего большинства были получены показания, подтверждающие их участие в тайном обществе, решение о привлечении их к расследованию, с одобрения императора, не принималось[238].
С этого времени следствие начало выяснять главный для себя вопрос: участвовали ли впервые названные, состоявшие в Союзе благоденствия лица в последующей деятельности тайных обществ в 1822–1825 гг., в заговорах и политических планах? В то же время обращение к ведущим (по терминологии следствия, «главным») участникам поздних тайных обществ одновременно лишало расследование точных данных о действительной степени участия этих лиц в Союзе благоденствия, поскольку следователи в данном случае не обращались к осведомленным свидетелям, направляя вопросные пункты, главным образом, ведущим членам Северного и Южного обществ (Рылеев, И. Пущин, Каховский, Корнилович, Краснокутский и др.). Если проанализировать состав опрошенных, нельзя не заметить, что следствие прежде всего интересовала принадлежность к более поздним тайным обществам и, соответственно, осведомленность о заговоре, планах цареубийства, военного мятежа, покушений на цареубийство, а вовсе не особенности действительного участия в тайном обществе и даже знакомство с политическими целями. Это наглядно демонстрирует сравнительно небольшой интерес, который вызывала у следствия деятельность этих лиц в период существования Союза благоденствия. Характерно, что пункт о решении по этому списку даже не попал в докладную записку императору о заседании Комитета.
