— Думаю, больше, — Денис задумчиво посмотрел на лежащий на столе снимок слегка пухленькой зеленоглазой блондинки. — Она старше Ульяны и, надеюсь, не поведётся на байки о том, что мама с папой её не любят.
Он действительно в это верил, хотя бы потому, что сам в 14 лет точно не стал бы травиться из-за такой ерунды. Даже когда его, десятилетнего, похитили, шантажируя отца (кстати, безрезультатно), осознание своей незначимости, ненужности было, мягко говоря, неприятным, но уж никак не смертельным.
* * *
Увидев на стоянке возле РОВД Андрея Ремезова, Громов со вздохом констатировал, что возвращение домой снова откладывается. Учитель выглядел ненамного лучше, чем несколько часов назад. Узнав следователя, он оживился и поспешил навстречу.
— Андрей Николаевич, — без особого энтузиазма кивнул ему капитан, — удалось поговорить с женой?
— Да. Недолго, старался не волновать. Бабочка действительно была. Ульяна нашла её в конверте, приклеенном к двери. Вера велела выбросить, и была уверенна, что она это сделала.
— Почему в полиции не сказали?
Андрей растерянно передёрнул плечами:
— Так я не знал ничего, а Вера, наверное, значения не придала. Когда Уля пропала — не до того было. Я, кстати, нашёл её. Лежала у дочки в шкафу в коробке из-под карандашей. Такая же, как на Верином рисунке.
Громов взял протянутую коробку и заглянул внутрь. Бабочка была очень похожа на ту, что принёс Аркадий Файль. Цвет и размер просто один в один. Придётся завтра устроить ещё один подворный обход в домах, где жили девочки. Вдруг соседи видели, кто принёс конверт. А ещё отработать все торговые точки, где продают таких насекомых и тех, кто их коллекционирует.
— Она вам о чём-нибудь напоминает? Вы или ваша жена видели раньше что-нибудь подобное?
— Нет, — уверенно ответил Ремезов.
— Нет? — Громов недоверчиво прищурился: — Её рисунки выглядят очень… гм… реалистично.
— Вера — художник. Она выплёскивает на бумагу свои эмоции. Просто теперь эта бабочка у неё, видимо, ассоциируется с потерей… Ули. — Ремезов с трудом заставил себя выдавить последнее словосочетание и, замявшись, тихо спросил: — Скажите, а все эти видеозаписи… Кроме того, что на них… точно ничего больше не было? Какого-нибудь физического воздействия, например?
Громов мельком взглянул на часы. Он понимал, какие слова хочет услышать осиротевший отец, но подслащать пилюлю не собирался.
— Нет. Камеру останавливали лишь однажды на пару минут, когда похититель принёс снотворное. Все остальные события зафиксированы посекундно.
