— Нет, — сказал я.
Калерия же в ужасе молчала.
Выяснилось следующее. Когда мы с Калерией утром уехали на петровичевой машине, а он на рыбацкой лодке вместе с Клавкой отправился назад в Мышеславль, чтобы вернуть ковчег его владельцу, а Клавку — сдать куда надо, то на середине реки Клавка вырвалась из его рук и прыгнула в воду. Поскольку Петрович не был обучен ловить в одиночку с моторной лодки не желающего в нее назад человека, то все его попытки вернуть Клавку в руки правосудия оказались безуспешны. Давить ее лодкой Петрович не решился, однако всласть погонял непутевую по реке. Когда в моторке начал кончаться бензин, то, бросив в реке добровольную спортсменку, Петрович пригнал лодку к ее сладко спящему владельцу.
Заявлять на Клавку куда надо от себя лично Петрович не стал, так как пострадавшей является в этом деле Калерия Тимофеевна, а он — лишь свидетель. Поэтому с первым паромом он пересек Волгу, напрасно стараясь углядеть Клавку на бескрайних просторах великой русской реки.
Недовольный собой, он возвратился в Большое на автобусе, но при этом заснул по рассеянности, и был разбужен верной супругой только по прибытии, поэтому не заметил стоявшей у Девниц генкиной машины. Дома ему пришлось долго объясняться с Тамарой по поводу, как своего ночного отсутствия, так и отсутствия семейного транспортного средства.
Супруга не хотела ему верить, но тут на помощь подоспел из роддома счастливый Саид. Он собирался оповестить родню о приглашении на пир, посвященный рождению трех наследников. Как-никак Тамара все же приходилась теткой его драгоценной Лэночки. Петрович стал было отказываться, дескать, ему еще нужно ловить Генку и добывать калерины документы, но Саид так настаивал, что Петрович сдался на разумный довод Тамары, состоявший в том, что Калерия Тимофеевна и сама догадается вызвать настоящую милицию, а ему лучше туда не соваться, потому как, потеряв Клавку, он только все испортил. Петрович возразил, что после торжества надо будет ехать на машине, чего в пьяном виде делать не следует, но это прозвучало как-то неубедительно, и все отправились к Саидовой теще.
Описание празднества я опущу, сообщив только, что Петрович, проснувшись в полночь в собственной постели и выпив трехлитровую банку рассола, решил все же отправиться к нам, чувствуя свою вину за то, что бросил благодетельницу-Калерию и не доставил мне в срок родную машину, несмотря на отсутствие ключей.
После описания Петровичем народного гуляния по поводу Саидовой тройни, я понял его невыразимую жажду, выразившуюся в поглощении всех остатков пива в Калерином холодильнике.
