— Тетя Тома, а он, правда, — мастер, — сказала она.
— Ну, раз мастер, пусть работает, — ответила та, чье имя он только что узнал.
В телевизорах Петрович разбирался, как я в самолетостроении. Один лишь опыт телезрителя подсказывал ему, что в них бывают ручки, кнопки, шнур с вилкой и дырка для антенны, а также лучевая трубка. Этого было вполне достаточно: по плану операции ему следовало звонить начальству и докладывать о всех приходящих и уходящих. Разработанная для капитана Ящикова легенда предусматривала называть женщин «диодами», а мужчин — «триодами». Но на беду телевизор профессора оказался японским и, сами понимаете, никакими диодами и триодами в нем не пахло. Несмотря на это, Петрович невозмутимо достал отвертку и отвернул агрегату заднюю стенку.
Потом он разыскал под измазанными клеем газетами здешний телефон, условным кодом доложил о своем прибытии и о том, что в телевизоре наблюдается два диода, а лучевой трубки, то есть хозяина, — нет. Его начальник спросил, на месте ли рояль, на что Петрович сообщил, что пока его не видно, поскольку в квартире ремонт и вся мебель накрыта тряпками и старыми газетами.
— Какими? — почему-то поинтересовался начальник.
— «Независимой», «Сегодня» и «Общей», — доложил Петрович.
— Интеллигенция, — вздохнул начальник. — Читать умеют, а квартиру бросают неизвестно на кого. Что за диоды-то? Родственники?
— Еще не знаю. Вроде тетка с племянницей.
— Чего делают?
— Обои лепят.
— Ничего себе?
— Ничего… — изумился его проницательности Петрович.
— Ты там бдительности-то не теряй, мало ли что, — сказал начальник.
И он оказался прав. Как только Петрович опустил телефонную трубку, на улице неожиданно раздался визг тормозов и какие-то крики. Женщины встрепенулись, а Петрович спрятался за телевизором, соображая, как ему себя вести, поскольку не годился ни один из заготовленных вариантов.
Балконная дверь неожиданно распахнулась, и через нее с криком:
— Лэжать! — в комнату ввалился мужчина, как принято теперь говорить, «кавказской национальности» с огромным пистолетом в руках.
Услышав это приказание, женщины с визгом бросились на пол и опрокинули под ноги пришельца ведро с клеем. Тот поскользнулся, а его пистолет, добавив женского визгу, выстрелил в свежепобеленный потолок и отлетел в другое ведро.
Пока кавказец пытался отодрать себя от липких обоев, лежавшие очухались, вскочили на ноги и заорали:
— Ах ты, бандит нерусский! Понаехали!
Воспитанный на уроках интернационализма, и к тому же невидимый для нападавшего, Петрович совсем растерялся, но джентльмен взял в нем верх над профессионалом. Он решительно выскочил из своего укрытия, схватил малярную кисть и заехал ею незваному гостю в лицо.
