– Плевала я на него! – выдала девушка. – Он бросил меня в день свадьбы!
– Простите, подробностей я не знаю, но честное слово! – Селин прижала свободную от двери руку к груди. – Он сделал так не нарочно!
– Не нарочно? Он сломал мне жизнь!
– И у вас совсем не осталось к нему теплых чувств?
– Что? Какие чувства? Я его ненавижу!
Руки Селин опустились бессильно.
Парень кашлянул, с шумом выдохнул и обратился к Селин:
– Должно быть, посадили тогда вашего приятеля? Теперь он вышел? Или сбежал? Некуда податься? – сочувственно предположил он.
Селин жалобно кивнула, понимая, что все равно никто не поверит в правду.
– Зайдите, мадам, – сказал парень. – Такая беседа не для чужих ушей, – и выразительно покосился на соседние квартиры.
– Еще чего! Да кто она такая? – девушка опять рванула дверь на себя, но теперь помешал сам ее кавалер.
– Проходите, проходите! Меня зовут Алекс Ренар. Вы тоже представились, но извините, пропустил мимо ушей.
– Селин Дювалье.
– Очень приятно. – Алекс закрыл входную дверь. – Рассказывайте!
– Да что это такое?! – возмутилась Единственная. – Раскомандовался тут!
– Не горячись, милая. – Алекс чмокнул ее в щеку. – Если человек попал в беду, всегда надо помочь, если можешь.
– В беду? Ха! Ты ей поверил? – Единственная ткнула в сторону Селин пальцем. – Да она врет! Пять лет назад этот ее Фернан, этот Эдип несчастный, в день нашей свадьбы упорхнул от меня в Америку со своей милой матушкой!
Селин увидела, как у Алекса отвисла челюсть, и быстро возразила:
– Вовсе нет! Все эти годы он и его мать были здесь, под Парижем! В местечке… – Она запнулась. Как нарочно, его название напрочь вылетело из головы!
Но, похоже, Единственную мало волновали топонимы.
– Да хоть на Луне! Я вообще не понимаю, что вам от меня-то надо? Являетесь среди ночи, требуете, чтоб я повидалась с вашим Фернаном!
– Он вовсе не мой…
– Тем более! У меня своя жизнь! Я выхожу замуж за Алекса! Слава Богу, он порядочный человек, не то что, этот…
– Успокойся, Моник! – Алекс замахал руками. – Простите, мадам Дювалье…
– Вообще-то, мадемуазель и просто Селин.
– Я понятия не имел обо всей этой истории. Моник ничего не рассказывала мне. Милая! Я не в обиде! – Он опять нежно чмокнул свою невесту. – Представляю, что пришлось тебе пережить!
Моник хмыкнула.
– Как же! Представляешь… Полная церковь гостей, я – в фате, священник нервничает…
– Бедная ты моя, как же ты настрадалась! – В голосе Алекса звучало искреннее сочувствие, а глаза влажно заблестели.
