Оливия понятливо кивнула и хотела что-то сказать, как вдруг входная дверь в холе распахнулась, впуская внутрь теплого отеля четырех мужчин. Ими оказались Чед, Алек, Максвелл и Брайан, хорошенько припорошенные снегом. Спортивная экипировка не оставляла сомнений насчет того, чем занимались ребята.
Чед обернулся в сторону Оливии, и его брови поползли вверх. Вид подруги в одном полотенце и Кикки, очевидно чем-то расстроенной, сильно его удивил. Он надеялся, что это был не один из тех случаев, когда стоило ему оставить Ли без присмотра на пару часов, как случился массовый апокалипсис, в который девушка влезла не то по доброте душевной, требующей отмщения всех невинно оскорбленных, не то от большого любопытства. Впрочем, какой бы не был ситуация, было бессмысленно пытаться повлиять на Ли.
— Не холодно? — весело поинтересовался Чед.
Оливия хотела едко отозваться, но, заметив Брайана, который с озадаченным выражением лица спешил к расстроенной жене, как потеряла всяческое желание язвить. Брайан опустил на плечи Кикки руки и, наклонившись с высоты своего роста, поцеловал девушку в макушку.
— Как дела? — вопросил он.
— Я пойду, — тепло улыбнулась Оливия Кикки и, поднявшись на ноги, прошлепала босыми ступнями прочь из гостиной.
Оливия кинула взгляд на ноги Чеда и замерла, словно громом пораженная. Ее взгляд метнулся к выходу. В голове, словно кадры из фильма, замелькали воспоминания: следы мокрых ботинок, переливающиеся под светом фонаря. Девушка задумалась, кому же те могли принадлежать, если Анна была в одних лишь тапочках?
— Ли? — позвал Чед. — Чего стоишь?
— Следы, — растерянно отозвалась девушка, указав пальцем на то место, где они были. — в ночь, когда пропала Анна, я видела мокрые следы на полу. Тогда я подумала, что они, вероятно, принадлежат Анне, но…
— Ты уверена? — вопросил Максвелл, чьи брови медленно скользнули к переносице. — Можешь примерно указать их размер?
— Определенно, нет. — покачала головой девушка. — Но я бы не сказала, что они были большими. И у них был каблук, небольшой, но все же. Я подумала, что они женские.
— Да уж… — вздохнул помощник шерифа, взъерошив волосы на затылке. — Сложно будет восстановить справедливость, если жертва не отвечает на вопросы, а свидетели наперебой твердят о криках, опрокинутых столах и следах на ковре.
Ребята переглянулись и, как один, пожали плечами, словно извиняясь за собственные показания. В тех, к слову, не было ничего необычного: слышали крики, спустились вниз, встретились с Эриком, позвонили в полицию. Если Максвелл и рассчитывал узнать новые детали из показаний, то сильно разочаровался.
