Заново, как в первый раз [Сборник рассказов] | страница 65

— Прошу простить меня, — казалось, губы мужчины не шевелятся вовсе, а негромкий звук рождается где-то между щеками. — Дурень, дурень! Едва не задавил маленького человека.

Данил едва удержался от того, чтобы не завопить. Он в упор разглядывал то, чего не мог увидеть с земли или из окон трамвая: лицо мужчины отливало синевой, оно выглядело, как нечто, сшитое из лоскутов кожи многих людей. Глаза слезились, жидкость готова была ринуться вниз по щекам, но вместо этого застывала прозрачной коркой где-то возле век. Зубы редки и похожи на замшелые надгробные камни. Он был одет во фрак с высоким горлом и шапку, которая едва прикрывала бесформенные куски мяса — лишь с натяжкой их можно было назвать ушами.

А потом Данила дёрнули в сторону, и он оказался под крышей повозки, освещённый улыбкой рыжего мальчишки.

— Постарайся не шастать по дороге, — сказал он, не переставая улыбаться. — Дылды довольно неуклюжи. Посмотри, у моего один глаз смотрит вверх, другой вниз. Задавят, и не заметят. Я Фёдор.

Данил представился и сразу, без перехода, спросил:

— Дылда? Это что, твой папа?

— Да нет же, — сказал мальчишка, безмятежно созерцая через окно затылок лакея. — Просто какой-то дылда. Тебя он так удивляет? Посмотри, там, на улице, их сотни! Тысячи! Даже не верится, что рано или поздно они просто прекратят бегать туда и сюда по своим глупым выдуманным делам и станут ездить в повозках только по делам важным, как мы.

Прохожие прикрывались яркими зонтами, не то от солнца, не то опасаясь, что вот-вот хлынет ливневый дождь. Данил нагибал голову, пытаясь разглядеть лица, но без толку. Чудилось что-то зловещее там, под брезентовыми куполами.

— Они что здесь, все такие страшные?

— Да уж не чета нам с тобой. Хочешь яблок? Может, мандаринов? Возьми там, на подносе. Ты откуда взялся?

Данил ничего не ответил. Он был занят созерцанием мира за окном. Повозка мягко тронулась и покатилась, будто сама по себе.

— У вас здесь есть вороны? — спросил он.

Фёдор поднял бровь. Лицо у него было необыкновенно подвижно, словно намалёвано на парусе яхты, который сражается с семью ветрами, дующими с разных направлений. Если он и был старше Данила, то, наверное, лишь самую капельку.

— Ты имеешь ввиду птиц? Да, конечно. А где их нет?

Мальчик засмеялся.

— Ты очень странный. Как будто пришёл пешком из невообразимого далека. Может, ты с крымских берегов? Не знаю каким ветром, но оттуда иногда приносит невероятных людей. У них в глазах плещется море и плавают киты.