Причины, по которым жители прибрежного города напали нынче ночью на дивиаполисскую команду, Вудспик так и не смог определить. Видимо, кому-то сильно захотелось острых ощущений. Ведь всегда найдется какой-нибудь отморозок, не желавший смириться с неудачей. Таких всегда хватало, во все времена.
Но пришло утро, и слух о произошедшем инциденте уже разнесся по всему лесному городу. Мэр созвал срочное совещание, на котором обсуждали вопрос отмщения. Долго рассуждали, однако пришли к выводу, что от справедливой мести стоит отказаться, так как мелкая потасовка может перерасти в крупную войну. А войны никто не хотел. Поэтому в дальнейшем было решено вести охоту, объединившись по несколько бригад. Так хоть имелся шанс противостоять наглецам. И Эмиль как раз сейчас направлялся на место встречи, где должны собраться три команды на больших фулкарах.
Вольф, наверное, являлся единственным человеком на Тиартоге, кто был доволен таким положением дел. Его, как профессионального стронгера, крайне интересовали все происходящие на планете конфликты между местным населением. Даже любая незначительная мелочь при правильном подходе специалиста могла стать серьезным поводом для разжигания воины.
— Значит, вы решили теперь охотиться сообща? — Андрей откинулся на спинку кресла. — Что ж, вряд ли это вам поможет. Только трупов больше будет. Но, как говориться, что не делается — все к лучшему. Интересно посмотреть сегодняшнее ночное шоу.
Повернувшись к висящей на стене аптечке, стронгер резким движением сдернул ее и швырнул сидящему на полу Вудспику.
— Замотай руку, — бросил он, заводя мотор. — Я буду теперь твоим новым напарником. Если кому-то попробуешь про меня рассказать правду — получишь в голову заряд плазмы. Понял?
Вудспик коротко кивнул, косясь глазами на лежащий на коленях Андрея карабин. Он с трудом разорвал зубами упаковку стерильных бинтов и неуклюже пытался обмотать ими сломанный палец. При неловких движениях его лицо то и дело искажалось от боли.
Не обращая больше на хозяина машины особого внимания, стронгер сосредоточился на управлении. Он вывел фулкар обратно на просеку и направил прямо по накатанной колее. Здесь был только один путь — вперед.
Эмиль сидел тихо, не говоря ни слова. Лишь изредка бросал проклятия, когда транспорт подскакивал на очередной неровности. То ли в руку отдавало, то ли машину свою жалел — Андрею было все равно. Вольф не ждал от Вудспика ничего, кроме пассивного страха. Однако он ошибался.
