Я только кивнул. Затем, сообразив, что в темноте никто мой жест не увидел, произнес:
— Да, Искандер. Сочтемся, будь уверен.
— А я и не сомневаюсь, — сказал тот, и осторожно открыл потайную дверь. В глаза сразу ударил яркий дневной свет. Зажмурившись, практически ничего не видя, я вышел на улицу.
— Быстро, быстро, — торопил Дак, толкая меня в спину. — Шевели ногами.
Свернув за угол, оказался рядом с фургоном, на кузове которого выделялась надпись: «контроль за бродячими животными». Залез внутрь, а следом за мной Профессор впихнул «головастика». Из клеток, стоящих вдоль борта, сразу начали высовываться оскаленные морды здоровенных псов. Одни просто рычали, другие заливались басистым лаем. Похоже, Алекс собрал всех крупных собак у себя в районе, да к тому же, судя по их массовой агрессии, накормил какой-то возбуждающей дрянью.
Когда двери за нами снаружи закрыли, включился тусклый свет. Оказалось, что кузов был поделен на две части, и клетки с собаками стояли только в одной из них, что ближе к выходу. Мы прошли вперед, и Искандер одним движением опустил поднятую к потолку решетку, тем самым отделяя нас от беснующихся псов. Затем он три раза стукнул кулаком по стене, соседствующей с кабиной, и в следующий момент все замки на собачьих клетках разом щелкнули, выпуская животных наружу.
Сначала я не понял, в чем дело. Неужели ловушка? Смотрел на оскаленные, исходящие слюной пасти бросающихся на решетку волкодавов и не верил в происходящее. Но потом осознал всю гениальность затеи, и на душе сразу полегчало. Эта охрана была самая надежная из всех.
— И куда дальше? — спросил я Искандера.
— В сторону Москвы, — устало ответил тот, привалившись к стене. — Сядем в Чудово на поезд. Там уже не так пасут. А ты с «головастиком» следующим поедешь.
— Идет, — кивнул я, усаживаясь на пол рядом с Профессором.
И в следующий момент машина тронулась с места.
— Где моя сумка?! — тряс я «головастика», едва выехали из города. — В «надежном месте» оставил?! На вокзале?!
— Зачем сейчас тебе сумка? — удивленно спросил спиллянин. — Скажи спасибо, что сам на свободе остался. А сумка — это дело наживное.
— Наживное?! — в конец рассвирепел я, нависая над «мальчиком». — Ты хоть знаешь, сколько у нас стоит даже старый субмар?!
— Успокойся, Фёст! — гаркнул Искандер. — Потише говори. Ты опять собак взбудоражишь.
Я повернул голову в сторону решетки, за которой находились псы. Животные теперь изредка погавкивали, реагируя лишь на громкие голоса. Похоже, действие бодрящих препаратов наконец-то заканчивалось.
