То, что характерно для человека, может быть не одним уникальным свойством, а уникальной комбинацией свойств. Язык вполне может быть всего лишь одним из элементов. Исследования приматов показывают, что даже если эти животные не могут создавать язык, некоторые из них – Ним Химский, например, – могут оказаться способны выучить его и использовать. Уникальное сочетание качеств, которое определяет человечество, может вообще не включать язык. Оно может, например, состоять в одновременности и коэволюции прямохождения, увеличении головного мозга, организованной социальной жизни и реализованной способности к символическому (но не лингвистическому) мышлению и выражению. Кто знает? Не Локк, не Руссо и не Хомский.
Вероятно, Хомский цепляется за идею универсальной, неизменной человеческой природы, потому что он имеет дело только с крайне похожими на себя людьми. До выхода на пенсию Хомский с пяти лет не покидал учебных заведений. Он пролейбористских взглядов, но у него никогда не было настоящей (по пролетарским меркам) работы. Хомский – академик и левак. Люди, с которыми он встречается, почти все академики или леваки, даже когда он летает по всему миру в Турцию, Индию или Австралию, чтобы выступить с речами – перед академиками и леваками. Даже анархисты отличаются настолько, что ему с ними неудобно, хотя ему комфортно с леваками, ведь он сам левак, то есть они такие же как он, только не такие умные. Его личный опыт не даёт повода для сомнений в фундаментальном сходстве человеческой природы.
Хомский – человек, много путешествующий, но как это ни парадоксально, редко выходящий на улицу. Все люди похожи на Ноама Хомского, пусть они и не столь умны. Точно так же, как для установления универсальной обоснованности правила генеративной грамматики нужен только один подтверждённый пример из одного языка, понадобится и один пример, вроде английского языка, – интуитивно понятый и проанализированный самозамкнутым умом Ноама Хомского, – чтобы установить универсальные истины человеческой природы. В его уме нет ничего изменчивого или податливого. Ум этот, в отличие от его бабушки, похож на скалу.
А какой может быть человеческая природа? Хомский действительно не имеет об этом понятия.152 Он утверждает, что человеческая природа не податлива, потому что если бы это было так, авторитарные правительства (консультируясь с экспертами) могли бы формировать наши взгляды: «Принцип, согласно которому человеческая природа в своих психологических аспектах есть не более чем продукт истории и данной социальной ситуации, устраняет все препятствия для манипуляций со стороны сильных мира сего».
