Цена на женщин менялась, как и цена на любой товар, в зависимости от экономической конъюнктуры. Спрос на ковры, которые полностью изготовляли женщины, также играл роль в повышении и понижении этой цены. Во всяком случае, весть о рождении девочки всегда воспринималась как несчастье: «Лучше бы ты родила камень, а не девочку. По крайней мере, камень мог бы послужить для постройки стены», — говорил разочарованный муж своей жене. Когда женщина умирала, обычай требовал, чтобы она была похоронена глубже, чем мужчина. Даже в могиле по-прежнему подчеркивалось ее положение низшего существа.
Несмотря на духовный гнет, женщины инстинктивно чувствовали, что новые времена, чье эхо докатывалось до самых отдаленных аулов, открывают перед ними новые возможности. В 1931 году Председателем Центрального Исполнительного Комитета Таджикской республики избирается Исса Ходжаев. Несколькими годами раньше он, солдат революции, преследовал банды басмачей в горах Памира. Повстречавшись с Полем Вайяном-Кутюрье (тогда главным редактором «Юманите» и одним из первых французских журналистов, посетивших Среднюю Азию), он рассказал ему о фактах, иллюстрирующих битву женщин за свое освобождение. Репортаж об этом путешествии был опубликован в «Юманите» в 1931 году.
Исса Ходжаев и его отряд ночевали в одной из горных деревень, примерно в 150 километрах от Самарканда:
— Солнце уже взошло, — рассказывал он. — Меня захватила свежесть раннего утра, и я не сразу заметил, что на земле у порога сидела, сжавшись в комочек, женщина. Несмотря на прохладу, она была босой. Ей, должно быть, не больше 25 лет, — машинально отметил я. Она уже давно смотрела на меня. Наконец решившись, промолвила:
— Пыль на твоих сапогах мне дороже собственных глаз. Приветствовав меня таким образом, она добавила:
— Я ждала всю ночь, чтобы поговорить с тобой, когда ты проснешься. Меня зовут Буиджан. Ты приехал из Самарканда, и, значит, ты большой и сильный человек, а раз так, должен быть самым лучшим. Ты сказал, что защищаешь тех, кто страдает; так вот, я очень много страдаю! Я четвертая жена богатого человека по имени Сангир, который купил меня у моей матери шесть лет назад… Если ты не поможешь мне, а он узнает, что я с тобой разговаривала, он меня наверняка убьет…
Женщина сказала все это с трагической простотой. Встал вопрос о престиже, о престиже «красной звезды». Я не мог так просто дать убить Буиджан, я — коммунист, сторонник освобождения женщин.
