Нужно ли говорить, что такую интерпретацию Корана не разделяют связанные с нефтяным бизнесом и иностранным капиталом «мусульманские» феодалы, банкиры и дельцы, которых существующий в их странах порядок полностью устраивает. К тому же, заявляют они, этот порядок желанен и богу, а значит, попытаться изменить его — грех. Бедным остается только принять со всей униженностью эту волю бога и ту судьбу, которую он им уделил. Ничего не поделаешь — разве не содержит слово «ислам» в своей арабской этимологии саму идею подчинения?
Обращаясь к арабскому философу Абдар-Рахману аль-Кавакиби (ученик реформаторов Джамала Эддина аль-Афгани и Мухаммеда Абду), который в своей книге «Природа деспотизма и гибельность порабощения» описывает идеальное общество, основанное на принципах Корана и сунны, Зияутдинхан ибн Ишан Бабахай идет еще дальше: «Если мы понаблюдаем за действительностью, существующей в нашей стране, и сравним ее с принципами общества, о котором мечтал Кавакиби, окажется, что множество пожеланий, сформулированных великим мусульманским мыслителем, не только признаны у нас, но и введены в практику. И это касается не только развития экономики и культуры, приобщения всех к начальному образованию, гарантированного всем гражданам равенства, но также вопросов формирования руководящих государственных органов Советского Союза, в которых представлены все национальности и все социальные круги. Это касается также распределения материальных и культурных благ между различными социальными слоями, нациями и религиозными группами. Другими словами, нам следует констатировать, что многие гуманистические принципы, провозглашенные исламом, были осуществлены в советском социалистическом обществе».
На исламской конференции, организованной в Ташкенте в 1970 году на тему «Единство и сотрудничество мусульманских народов в борьбе за мир», были сформулированы еще более четкие взгляды: «Советские руководители, которые не верят ни в бога, ни в пророков, тем не менее проводят в жизнь законы, соответствующие и велению бога, и указаниям его пророка». Эти выводы, которые идут вразрез с общепринятыми и широко применяемыми идеями о вечной и непреодолимой враждебности коммунизма и ислама ставят перед советологами трудную задачу. Как объяснить тот факт, что руководители общин верующих советских граждан вопреки распространяемым идеям не только не жалуются на какие-либо запреты и притеснения, но даже приветствуют заслуги советского общества? Ответ на это западных «специалистов» не блещет остроумием: оказывается, муфтии и имамы Средней Азии защищают не какую-либо исламскую концепцию, а лишь «советские интересы».
