.
Узбекский писатель Камил Яшен отмечал, что в «то время, как наши некомпетентные критики провозглашают «неизбежную ликвидацию» языков наших среднеазиатских республик, за 13 лет (1967–1980 гг.) общий тираж опубликованных на узбекском языке книг увеличился с 18,6 миллиона экземпляров до 25 миллионов, журналов — с 22 до 104 миллионов, газет с 270 до 681 миллиона. Для кого, спрашиваю я, предназначено это увеличение тиражей? Для кого, спрашивается, дублируют кинематографические студии наших республик на свои языки лучшие произведения советского и мирового кино?»
Национальные культуры не были, следовательно, ни уничтожены, ни сведены к состоянию фольклора. Напротив, любой наблюдатель доброй воли отметит, что они бурно развивались. Далекие от того, чтобы самоизолироваться за завесой из колючей проволоки от всякого внешнего влияния, они охотно воспринимали то, что могла принести им русская культура и через ее посредство культура мировая. Именно поэтому рядом с такими традиционными жанрами, как поэзия, музыка и фольклорные представления, воплощающие на сцене очень древние легенды, получили развитие роман, театр, опера, современная симфоническая музыка, имеющие сегодня своих национальных авторов. Эти формы искусства прежде в Средней Азии не существовали. Что же это — грехи русификации? Думать так, значит забывать, что Россия и сама позаимствовала их у европейского Запада и что, когда французы переняли (в XVI и XVII веках) у итальянцев оперу и балет, так же, как ранее итальянский архитектурный стиль, то их культура не потеряла от этого своей самобытности. «Национальное своеобразие, — писал в статье «Чудо родной речи», опубликованной в журнале «Курьер ЮНЕСКО», всемирно известный киргизский писатель Чингиз Айтматов, — это не только совокупность национальных черт, идущих из глубины веков. В понятие национального входит не только устоявшееся, проверенное временем, не только сложившийся опыт минувшего, но и новое, рождённое современной действительностью»[43].
А одной из черт этой действительности является наряду с образованием и укреплением новых наций их сближение, отмеченное широким развитием взаимных обменов и влияний.
Культура любого народа не может сегодня жить, если она заперта под стеклянным колпаком на манер музейного экспоната. «Отгородиться от взаимодействия с другими культурами, — продолжает Ч. Айтматов, — особенно если они более развиты, — значит лишиться источника собственного развития. Становясь самоцелью, «самобытность» приводит к замкнутости, изоляции, национальной ограниченности…»
