Опять-таки залезть легче, чем вернуться обратно, но назад ходу уже не было (вспомним короля и его вертолёт), и учёный, втискиваясь всё дальше и застревая на каждом выступе, продирался в тесной щели в глубь скалы.
Он лез и лез и вдруг увидел, что это уже не щель, а улица в горном селении и что с обеих сторон его окружают каменные дома и ограды.
Учёный стал заходить в дома и никого там не обнаружил.
И не было буквально никаких следов человека, ни посуды, ни черепков, ни одеял и подушек: голые стены.
Учёный решил тем не менее отдохнуть и лёг в каком-то доме, накрывшись найденной тряпкой.
Он тут, кстати, её и рассмотрел – это было нечто вроде древней скатерти или знамени, выцветшая материя, затканная почерневшим золотом.
Любой музей мира дал бы за такую тряпку большие деньги, но учёный об этом не думал.
Он накрылся этой скатертью, и мир и покой сошли на его бедную голову, и перестали болеть разодранные в кровь руки и колени.
Тут же его разбудил невнятный шум, он вскочил и выбежал на улицу.
Была уже ночь, и на улице толпились маленькие худые люди, сильно встревоженные.
Они что-то говорили, указывая руками вдаль, и учёный, сложив свою тряпку и спрятав её за пазуху, пошёл в том направлении.
Вслед за ним тронулись и эти люди.
Всю ночь они шли – сначала по улице, потом по тропам над безднами, в щелях между скал, по висячим мостам, через перевалы, причём небо было совершенно чёрное, без проблеска звёзд – видимо, висели тучи.
Но как-то всё-таки учёный пробирался во главе своей неожиданно возникшей экспедиции, сам недоумевая, почему так легко идти в этой непроглядной тьме.
Наконец они добрались до высочайшего пика, который горел в лучах невидимого ещё солнца как розовый кристалл, сверкая гранями.
Эта скала, однако, оказалась на поверку домом, многоэтажным, видимо, хотя окна виднелись только на самой вершине и нестерпимо светились, как будто именно там, внутри, пряталось солнце.
Внизу же был обычный серый, со ржавыми потёками, камень.
Правда, учёный увидел в одном месте что-то вроде маленького неровного окошка, как будто запылённого и от старости даже радужного.
Учёный, не раздумывая, вытащил из-за пазухи свою тряпку и попытался протереть это окошко.
Тут же он увидел, что в скале открывается дверь, огромная, как для самолётов, и он вошёл в эту дверь во главе своего нищего отряда.
Внутри оказалось тоже огромное помещение, похожее на вокзал, и везде лежали или сидели люди, какие-то усталые и помятые, как беженцы.
