Стало быть, выяснилось, что хозяйка сменялась с Ниной, Нина выехала сюда, бросила свою работу в газете в столице и собиралась писать о местном крае, о море, которое она всегда очень любила и благоговела перед всем, что морское, – а пока что слонялась с озабоченным лицом по своему новому дому, из которого старые хозяева так и не выбрались. Формальности все были соблюдены, бумаги у Нины имелись, она с сыном жила в своём доме, но в этом доме жила ещё пожилая хозяйка с сыном всю эту зиму, и речи об их переезде не затевалось. Нина, человек неделовой, расхлябанный, привыкший всё пускать на самотёк – отсюда и её уход из газеты на так называемые вольные хлеба и вообще видимое крушение и потопление всей жизни, – восприняла всё происходящее так, как оно есть. Она ела, пила, выходила к морю, сидела там, сын её ходил в местную довольно хорошую школу, денег не требовалось, питалось всё это удвоившееся семейство дарами моря, которые доставлял на лодке молодой рыбак.
– Кто он? – спросила я, и Нина, не задумываясь, ответила, что он сын бога моря Посейдона, может жить под водой и дышать там, приносит оттуда буквально всё, пешком ходит в разные страны по дну и приносит не только и не столько рыбу, сколько раковины и жемчуг, а также всё для дома, для семьи.
При этом старая жена бога моря Посейдона, неизвестно зачем принявшая под свои крылья полностью потерпевшую крушение Нину, сидела во главе стола, под высоким окном, и кормила и кормила нас, а в моей памяти всё всплывала гостиничная спальня люкс с белокипенными, как морская пена, простынями и с числом коек четыре штуки – и всё представлялось, что вот так и надо, всё предоставить своему течению, не бороться, опустить руки, и тогда будешь дышать под этой водой, и тебя примет бог Посейдон и не так уж плохо поселит, ибо, вернувшись домой в Москву, я узнала, что Нина вовсе никуда не переселялась, а просто год тому назад утонула вместе со своим маленьким сыном, попав в известное кораблекрушение на прогулочном катере вблизи тех самых берегов, где только что я гуляла, ни о чём не подозревая.
Сейчас это вполне взрослая, высокая замужняя женщина, а была сирота при бабушке, бабушка взяла её к себе, когда мать исчезла, бывают такие случаи: человек исчезает. Отец исчез ещё раньше, когда девочке было пять лет, на похороны её не взяли, она думала: пропал, и очень боялась за мать, буквально цеплялась за неё, если мать вечером уходила; не плакала – не была вправе плакать, мать её не баловала; тихая, скромная росла и дождалась, что мать действительно исчезла, и в свои девять лет девочка переночевала одна, накрывшись маминым халатом, утром умылась и, как была, в том же платье, пошла в школу. Соседи заметили неладное через два дня: девочка перестала ходить в школу, из комнаты раздавались странные звуки, как будто кто-то смеётся, а на кухне ничего не варилось, никто не выходил, в том числе и мать этой маленькой Жени. Соседка добилась от девочки признания в том, что она не ела ничего два дня и что матери нет. Все забегали, отбили бабушке телеграмму, и бабушка среди зимы забрала из маленького города на реке Оке свою внучку и отвезла её к себе в курортный городишко у моря.
