Боб поколебался и взглянул на свое блюдо.
— Нет, он был слабоват, — сказал он наконец.
— Ну, ребята, не буду вам мешать жрать, — сказал о горечью Прайвэт Блисс, направляясь к выходу.
— Вы нам не мешаете, — заметил весело Тед. — Я предложил бы вам кусочек, только…
— Только что? — спросил солдат.
— Приказание шкипера, — сказал Тед. — Он говорит, что мы не имеем права. Он говорит, что это значит помогать дезертиру, и мы нее получим по шесть месяцев.
— Но вы же помогаем мне, держа меня на судне, — сказал Прайвэт Блисс — а кроме того, я вовсе не желаю дезертировать.
— Мы не могли помочь вам забраться сюда, — возразил Билль — так говорит шкипер, но он говорит, что мы помогаем вам, если даем вам продовольствие.
— Ладно, значит, мне подыхать с голоду? — спросил пораженный ужасом мистер Блисс.
— Послушайте, — сказал Билль откровенно, — пойдите и поговорите со шкипером. С нами разговаривать не к чему. Пойдите и выясните это с ним.
Прайвэт Блисс поблагодарил его и вышел на палубу. Старый Томас стоял у колеса, и приятный стук ножей и вилок доносился через приоткрытый светлый люк каюты. Игнорируя старика, который махнул ему, отгоняя прочь, он приподнял крышку люка и просунул голову в каюту.
— Подите прочь, — заорал шкипер, застыв с ножом в кулаке при этом зрелище.
— Я желаю знать, где я могу получить мой обед, — заорал ему в ответ раздраженный мистер Блисс.
— Вам обед! — сказал шкипер с удивленным видом; — а я и не знал, что у вас есть обед.
Прайвэт Блисс убрал голову: выпрямившись, он немного стянул пояс и стал медленно прохаживаться взад и вперед по палубе. Потом направился к бочке с водой и долго пил, а через нас было получено великодушное извещение от шкипера, что он может получать сухарей, сколько ему угодно.
На этом однообразном меню Прайвэт Блисс прожил весь этот день и следующий, урвав ночью несколько часов тревожного сна на каком-то ящике.
Душевной бодрости его никак не могло увеличить известие о том, что Бистермут — гарнизонный город, и, чувствуя, что, не взирая на все его объяснения, с ним поступят, как с дезертиром, он решился дезертировать по-настоящему при первой возможности.
На третий день никто не обращал на него внимания, о его присутствии на борту почти позабыли, пока Боб, спустившись в бак, не поднял тревоги, спросив несколько взволнованно, что с ним сталось.
— Он на палубе, я полагаю, — сказал кок, набивавший трубку.
— Его там нет, — провозгласил Боб.
— Не бросился же он за борт! — воскликнул Билль, подскочив с места.
