Книга Мязговского пронизана симпатией к Марокко и марокканцам. «Очаровала меня эта страна, — пишет он. — Я не сумею писать о ней холодно, сухо и безразлично. Кто из влюбленных не приукрасит свою суженую, не умолчит о ее недостатках, ослепленный любовью — и сам их не заметит. Влюбленным многое прощается».
Из его описаний читатель может составить представление о марокканском народе, его образе жизни, его занятиях. Он найдет много интересных сведений о нравах этой страны, ее обычаях. Он как бы увидит все ее многообразие и реально ощутит ее неповторимую прелесть. Он с уважением отнесется к древней ее культуре, науке, искусству. Однако нужно предупредить с самого начала. Автор не всегда бывает объективен, и он сам оговаривает это в обращении к читателю: «Может быть, правда, которую я расскажу тебе об этой стране, будет не совсем правда. Потому что я не все знаю, не — все видел и слышал». Как настоящий путешественник (а они, так же как рыболовы и охотники, ради эффекта не поскупятся на краски), автор иногда грешит против истины. Так, у него появляется семь жен каида, в то время как любой правоверный мусульманин не может, согласно закону, иметь одновременно больше четырех жен, а султан Мауля Исмаил правит восемьдесят лет вместо пятидесяти пяти, отведенных ему историей.
Некоторые моменты в книге безусловно являются спорными. Автор считает, что между мусульманским и испаномавританским искусством нет никакой разницы и что мавританская Испания — источник этого искусства.
Конечно, влияние искусства соседки Марокко Мавританской Испании было значительным, но арабо-берберское искусство в свою очередь влияло на испано-мавританское и обогащало его.
Нельзя согласиться также с оценкой Мязговским роли арабской школы. Автор слишком категорически заявляет, что там только вызубривают Коран, не получая никаких знаний. Невольно хочется задать ему вопрос: так откуда же тогда появлялись в Арабском Магрибе поэты и прозаики, географы и историки, юристы и астрономы, которых, кстати с большим уважением, называет и сам автор.
А скольких ученых, живших во времена протектората, мы еще не знаем? Труды их до сих пор находятся в рукописях, так как французская администрация не стремилась к их публикации. Так, например, в Маракеше жил и работал историк Аббас бен-Брахим (1888–1959), который много лет своей жизни посвятил составлению труда о знаменитых людях своего родного города. Он написал 11 томов, из которых издано только пять. Таких примеров можно привести много.
