Они стали не только соавторами, но и очень близкими друзьями. Воскресные вечера они, как правило, проводили в клубе, который собирался в ресторане на пересечении 16-й улицы и Пятой авеню. Гершвин садился за фортепиано, а Сизар пел и импровизировал к великому удовольствию своих друзей. Они часто вместе ходили в театр (в основном на мюзиклы Керна), через служебный ход на 56-й улице незаметно пробирались на концерты в Карнеги-холл или играли в бильярд на Бродвее.
В это же время близкими друзьями Гершвина стали Герман и Лу Лейли, двоюродные братья Макса Эйбрамсона. Герман учился вместе с обоими учителями Гершвина — Хамбитцером и Киленьи, и к тому времени, как Гершвин с ним познакомился, был уже известным композитором, автором таких шлягеров, как "Билли" (Billy) и "Я слышу призывные звуки укулеле" (I Can Hear the Ukuleles Calling Me). Убежденные в незаурядном таланте Гершвина, Герман Пейли и Макс Эйбрам-сон часто приводили его в дом. Пейли. Там Джордж познакомился с братом Германа, Лу, учителем по профессии, человеком книжным, образованность и эрудиция которого приводили Джорджа в восхищение, а также с невестой Лу — Эмили Струнски. Когда Лу и Эмили поженились, Джордж стал часто бывать у них субботними вечерами. Вместе с Бадди де Силва, Ховардом Дицем, Мори Рискиндом, Джо Мейером, Ирвингом Сизаром, Граучо Марксом и другими гостями они обсуждали прочитанное, разыгрывали домашние спектакли или играли в шарады. Иногда Джордж брал с собой Айру. Там Айра познакомился с энергичной и очаровательной сестрой Эмили — Леонорой, или Ли, как все ее называли и как отныне я буду называть ее здесь, и которая в середине 20-х годов стала его женой.
Струнские были родом из Сан-Франциско, где 3 октября 1900 года и родилась Ли. Они были людьми состоятельными. Однако землетрясение, случившееся в Сан-Франциско, не только обратило в прах все их состояние, но и перенесло их из Калифорнии в Нью-Йорк. Отец Ли, Альберт Струнски, имевший свое дело, купил в центре города землю и построил гостиницу. К тому времени, когда Ли и Айра встретились, семья Струнских вновь процветала.
В семье Струнских было две дочери — Ли и Эмили, сын Инглиш и две племянницы — Лилиан и Элен, которых родители фактически удочерили и воспитали как родных. От другой ветви рода Струнских происходит замечательный журналист Симеон Струнски, который с 1906 года по 1920 год работал в газете "Нью-Йорк Пост", а с 1924 года до самой смерти был фельетонистом и членом редколлегии "Нью-Йорк Таймс". Он и отец Ли были двоюродными братьями. Культура вливалась в семью ближайших родственников не только через Симеона, — частого гостя в их доме, но и через отца, который чрезвычайно высоко ценил все, что имело отношение к культуре. Еще более замечательным членом семейства была мать. Маша, так ее звали, сочетала в себе постоянную жажду материального благоденствия и успеха для себя, своего мужа и своих детей с необычайной способностью наслаждаться жизнью и ее благами. Жизнь в ее представлении была рогом изобилия, который нужно было во что бы то ни стало отыскать, а потом "пить и пить до дна". Маша знала, где его искать — и в лучшие, и в худшие времена, — умели это и ее дети. И особенно Ли.
