© Editorial Progreso, Moscú, 1985
Перевод с испанского M. Шаповаловой
Посвящается Анни
В создании этой книги мне помогали:
Армония Родригес, Монтсеррат Роиг и доктор Аугуст Андрес из Барселоны, Венедикт Виноградов и Альберто Жебенес из Мадрида; Вольф Седых и Михаил Погодин из Москвы; Владимир Косов и Владимир Кухаренко из Новосибирска; Нуры Атамамедов из Ашхабада; Альберт Геворкян и Манук Манукян из Еревана, которым я выражаю искреннюю признательность.
Мой интерес к науке возник не сразу и проявлялся постепенно.
В школе я проучился до 11 лет. Математика, физика, химия меня не увлекали. Я был из тех, кто не раз страдал у доски, пытаясь разобраться в нагромождении геометрических фигур, которые вычерчивал учитель. Правда, я чувствовал какой-то интерес к ботанике, энтомологии и общей биологии. Но больше мне нравилось рисовать, а особенно любил я писать сочинения. Теперь-то я знаю, что меня могла бы увлечь, например, психология, если бы такой предмет существовал в тех испанских и французских школах, которые мне довелось посещать. Умением рисовать и сочинять я выделялся среди одноклассников, что позволяло мне не относить себя к туповатой "галерке" — группе, существующей, пожалуй, в любом классе.
Мое увлечение рисованием расцвело и увяло. Ранняя же способность к сочинительству сделала меня рассказчиком, а позже журналистом, писателем, кем я и остаюсь по сей день.
Конечно, прежде всего я интересовался проблемами искусства и литературы. Но бурные события нашего времени не оставили меня в стороне от политики. Труды Маркса и Энгельса, "Материализм и эмпириокритицизм" В. И. Ленина оказали на меня, как на человека и писателя, огромное влияние. Позже литературные интересы привели к таким авторам, как Г. Уэллс, А. Хаксли, И. Ефремов, Ж. Верн, А. Азимов, и пробудили во мне интерес к науке. Мир стал казаться мне сокрытым пеленой неведомого, под которой происходили явления реальные, но недоступные моему пониманию. Чем-то таким, во что можно было проникнуть, лишь изучая физику, химию, биологию и другие науки. Кроме того, я считал себя писателем-реалистом, и мне казалось, что я способен объяснить не только поверхностные явления… Вот тогда-то мне и подумалось, что научные знания помогут мне лучше понять, а потом и рассказать даже простенькую историю любви, если хоть одну из этих историй можно назвать "простенькой". Я пребывал в подобных размышлениях, когда однажды в мои руки попала известная работа Ч. П. Сноу "Две культуры и научная революция", раскрывающая как раз существование мира искусства и литературы и мира науки как двух "параллельных вселенных", между которыми обычно нет связи. В мире искусства и литературы, по мнению Ч. П. Сноу, есть немало людей, которые не знают, что основой первого закона термодинамики является мысль о том, что энергия не возникает из ничего и не исчезает бесследно. Я был одним из таких людей.
