Мне было жаль бедную корову. Когда мне таким же способом измеряли температуру, я чувствовала себя отвратительно. Каково же было ей, бедняжке?
* * *
Общаясь со своими друзьями, я испытывала немало трудностей. Например, я не могла с ними поделиться своими игрушками. И речи не могло быть о том, чтобы я дала кому-нибудь поиграть своими куклами Барби. Я бы просто со стыда сгорела. Ведь куклы Барби были капиталистическими игрушками. Я не могла также дать почитать многие книги своим друзьям, потому что книги эти были написаны на иностранном языке.
В детстве особенно трудно быть не таким, как все. К счастью, у меня было то, что заставляло меня забывать и о моей непохожести на других, и обо всем остальном. У меня была своя лаборатория в шоферской комнате над гаражом. Я уединялась там, укрываясь от всего мира. Здесь, в этой импровизированной лаборатории, меня ждали книги по физиологии растений, животных и человека. Я общалась с великими учеными и знакомилась с самыми странными болезнями. Я, например, узнала, что бывают мужчины, у которых, как у женщин, в груди образуется молоко. И это называется гинекомастия. Я узнала, что такое энтомоз и кто такие фитофаги. И все это было безумно интересно.
* * *
Через пять месяцев с чувством исполненного долга из Франции вернулась Фея. За время пребывания за рубежом она всерьез увлеклась проблемами производства сыра. Впрочем, ее интересовал не только сыр. Поле ее деятельности включало в себя многие сферы жизни. Например, ее интересовал профессиональный уровень кубинских музыкантов. Без ее внимания не осталось сельское хозяйство острова. Фея смогла извлечь из недр Нормандии Андре Вуазена к огромному удовольствию Фиделя и кубинских коров, которые предавались настоящим травяным оргиям, не догадываясь, что этим они обязаны методу интенсивного откорма, разработанному французским ученым.
Фея была воплощением активности и сознательности, и поэтому я не могла понять, почему Фидель перестал к нам приходить. К моей большой досаде, в доме не было водки, и я не могла колдовать старым, испытанным способом. Мне ничего не оставалось, как испытать новый способ колдовства. Я позаимствовала его у старика Хоттабыча. Благо, для этого у меня оказалось в запасе несколько волосков с бороды.
Итак, я сожгла три волоска и стала ждать чуда, но чуда не произошло. Прошло более восьми месяцев, прежде чем Фидель вновь появился у нас, к великой радости Феи.
В этот вечер я оставила их одних, зная, как много ей нужно сказать ему. Она провела столько бессонных ночей, измученная долгим ожиданием и опечаленная тем, что осталась без работы. Ей было что сказать и о чем спросить. Например, ей было непонятно, почему на всем большом острове нет ни одного человека, который мог бы обратиться к ней без вмешательства Фиделя.
