Вызов науки
Папский Рим часто вступал в противоречие с собственными достижениями, особенно в отношении научных исследований и философских теорий. Контрреформация и ортодоксальное догматическое мировоззрение порождали странные аномалии в развитии естественных наук, и в то же время духовенство покровительствовало прогрессу научной мысли. Хороший пример — принятие григорианского календаря, изданного в 1582 году папой Григорием XIII (1572–1585). Благодаря новым астрономическим методам удалось скорректировать отставание в днях от старого юлианского календаря, бывшего в употреблении более тысячи пятисот лет. Эту инициативу (являвшуюся большим достижением), посчитав ересью, отвергли нации, исповедовавшие протестантизм, в некоторых случаях — на несколько столетий. И кто может их винить, когда та же римская церковь запятнала себя судом над Галилео Галилеем?
Галилео, астроном и физик, друг Урбана VIII, — человек, про которого британский физик Стивен Хокинг сказал, что «он породил современную науку». Инквизиция дважды арестовывала Галилея. От него требовали, чтобы он перестал признавать систему Коперника лучшим способом понимания Вселенной. Умудренные друзья, в том числе и папа, желавший спасти себя от страшной необходимости сжечь ведущего ученого современности, уговорили Галилея. Однако пожизненный домашний арест и католическая вера не помешали Галилею контрабандой отправить в Голландию свою великую и лучшую работу — «Беседы и математические доказательства о двух новых науках» — и опубликовать ее. Подобные усилия друзей оказались тщетны в случае с доминиканцем Джордано Бруно, взошедшим на костер на Кампо дей Фьори в 1600 году. В 1980 году Иоанн Павел II принес от своего лица извинения за отношение церкви к Галилею. Извинения запоздали, однако Ватикан указал тем самым на свое принципиальное отношение к проблеме. Поскольку церковь считает себя институтом, который при Божьем руководстве открывает миру истину, она не может не признать себя виновной в своих заблуждениях даже по прошествии четырех столетий. В 1889 году новое итальянское государство возвело памятник на месте казни Бруно, признав ученого мучеником, пострадавшим от папской нетерпимости, однако даже в начале XX века комментатор из числа священнослужителей все еще не мог заставить себя признать вину церкви. Так, в сочинении П. Дж. Чэндлери «Прогулки пилигрима по Риму» (1903) мы читаем:
Его жизнь была бы спасена, захоти он покаяться и признать ошибки. Но он до конца проявил упрямство и не раскаялся, а когда у костра ему поднесли распятие, отвернулся и отказался его поцеловать.
