2. В то же время комплекс письменных источников об остракизме нельзя назвать необъятным, необозримым; при этом надежд на сколько-нибудь существенное возрастание его объема практически нет (разве что свершится чудо и однажды на папирусе или в библиотеке какого-нибудь восточного монастыря вдруг будет найдено что-то из трудов аттидографов или, скажем, «Законы» Феофраста). Это мы тоже причислили бы к позитивным факторам, способствующим успешной работе: хоть и жалко, что многое безвозвратно утрачено, зато теперь в нашем распоряжении — четко очерченный круг свидетельств, что позволяет исследователю не «утонуть» в безбрежном море фактов и мнений.
3. С другой стороны, к факторам, затрудняющим работу, следует отнести фрагментарный характер традиции об остракизме. К сожалению, традиция эта донесена до нас далеко не во всех своих звеньях и имеет пробелы. При имеющемся состоянии источников мы не в состоянии выстроить полную, всеобъемлющую картину формирования античных представлений об интересующем нас феномене афинской политической жизни. О каких-то деталях истории остракизма мы вообще не имеем или почти не имеем сведений; о других — эти сведения есть, но слишком общи и скудны; о третьих — находящаяся в нашем распоряжении информация не представляется вполне достоверной. В связи с вышесказанным приходится примириться с тем, что по некоторым аспектам тематики данной работы возможны лишь гипотетические суждения, которые не претендуют на окончательность и безоговорочность и всегда могут быть оспорены. К счастью, к наиболее важным и принципиальным сторонам института остракизма, его сущности, функционирования, эволюции это все же не относится: такие стороны освещены традицией более или менее достаточно.
4. Перед каждым, кто занимается остракизмом, неизбежно встает проблема аргументированного взаимосогласования противоречащих друг другу свидетельств. Выше мы отмечали основные случаи таких противоречий. В их числе — расхождение между Андротионом и Аристотелем по вопросу о времени введения остракизма[85], между Филохором и Плутархом относительно числа 6000 в применении к остракизму и др. На настоящем этапе задача заключается, насколько нам представляется, не столько в установлении ошибочности суждений одного автора и правоты другого (судить, «кто прав, а кто не прав», мы в ряде случаев просто еще не имеем права), сколько в выявлении причин разногласий, в прослеживании традиции, стоящей за тем или иным сообщением, по возможности до ее истоков
