. При этом если в «Афинской политик» содержится целое обилие интереснейших фактов из истории остракизма (причем, что немаловажно, факты эти зачастую приводятся с датировками по эпонимным архонтам), то «Политика» становится полем для теоретических рассуждений об остракизме, отличающихся очень высоким уровнем; до такой высоты и глубины обобщений не поднимался ни до Аристотеля, ни после него ни один античный автор, чье внимание привлекал этот институт
[44].
Что касается «Афинской политик», особенно важна для нас ее 22-я глава[45]. В ней Стагирит говорит о введении остракизма Клисфеном διά την υποψίαν των έν ταΐς δυνάμεσιν, из опасений восстановления тирании, и об изначальной направленности этой меры против Гиппарха, сына Харма, главы политической группировки сторонников Писистратидов, остававшихся в Афинах. Затем идет очень подробный рассказ, уснащенный датировками и именами изгнанных, о применении процедуры остракизма в течение 480-х гг. до н. э., о последующем досрочном возвращении его жертв ввиду нашествия Ксеркса на Грецию и о внесении в закон об остракизме изменения, касавшегося местопребывания лиц, подвергнутых этой мере. К сожалению, в дальнейшем автор «Афинской политик» практически не останавливается на последующей истории остракизма; он не говорит ничего даже о выходе этой процедуры из употребления в конце V в. до н. э. И еще одно очень интересное свидетельство встречаем мы в трактате о государственном устройстве афинян (Ath. pol. 43.5). Оказывается, еще во времена Аристотеля афинское народное собрание регулярно раз в год рассматривало вопрос о проведении остракофории; таким образом, формально институт остракизма продолжал существовать[46].
В трактате «Политика» также есть несколько пассажей, посвященных остракизму (1284а4 sqq.; 1288а15 sqq.; 1302М5 sqq.). Здесь остракизм рассмотрен в рамках общих вопросов, крайне принципиальных для политической жизни древнегреческого полисного мира: о монархии и о междоусобной распре (стасисе). В целом Аристотель не одобряет обычай остракизма, однако считает, что при некоторых обстоятельствах «мысль об остракизме находит некое справедливое оправдание» (εχει τι δίκαιον πολιτικόν ό λόγος ό περί τον όστρακισμόν). В частности, он убежден, что в так называемых «отклоняющихся» формах государственного устройства (а таковыми в классификации, предлагаемой философом, являются три из шести существующих — тирания, олигархия и демократия) остракизм выгоден и полезен (ιδία συμφέρει καί δίκαιόν έστι). Цель остракизма, по мнению Аристотеля, заключается в том, чтобы κολούειν τούς υπερέχοντας καί φυγαδεύειν. Именно понятия ύπερέχειν (превосходить), υπεροχή (превосходство) имеют ключевое значение в рассуждениях Стагирита об остракизме. Будучи человеком классического полисного менталитета, он проникнут идеей меры, соразмерности, и уверен, что любое отступление от этой соразмерности несовместимо с нормальной жизнью полиса. Если кто-либо из граждан чем-то выделяется среди остальных (хотя бы своими достоинствами), возможно лишь два способа поведения по отношению к нему: либо избавиться от такого лица (например, посредством остракизма), либо добровольно подчиниться ему, поставить его выше всех законов и, таким образом предоставить ему полную единоличную власть. Или остракизм, или монархия — фактически такая альтернатива выдвигается Аристотелем. Для «наилучшей» формы государственного устройства, существующей лишь в теории, он предпочитает монархию, но в исторически существующих формах реальность оказывается иной. Впрочем, ученый сам отмечает, что остракизмом часто пользовались вразрез с его теорией — не в общегосударственных интересах, a στασιαστικός, т. е. как средством в борьбе политических группировок
