От Голливуда до Белого дома | страница 53

Я сделал все необходимые к отъезду приготовления. Прошлым летом на теннисном турнире в Венеции я познакомился с американским бизнесменом Виктором Риддером. Он владел несколькими немецкоязычными газетами в Нью-Йорке (позже его компания сольется с другой и будет известна под именем «Найт/Риддер»). Он предложил мне обратиться к нему, если я приеду в Америку и мне понадобится помощь. Разумеется, он считал меня богатым молодым итальянцем и имел в виду помощь с нужными знакомствами, а не финансовую… так что, когда я попросил его выступить моим гарантом при заполнении иммиграционных документов, он согласился. Поскольку я родился в Париже, я мог сразу же въехать в США по французской квоте. Я купил билет первого класса на итальянский корабль «Сатурния», который отплывал в Америку в начале декабря 1936 года.

Маму очень беспокоил мой отъезд. Она вела активную переписку со своими давнишними подругами в Вашингтоне, и одна из них, миссис Хардли, написала ей: «Ни в коем случае не посылай своего сына в эту страну. Американские мужчины жесткие и амбициозные, ему против них не выстоять. У него нет ни малейшего шанса».

Беспокоилась мама и по другому поводу. Итальянское правительство приняло закон об ограничении валютных операций, и теперь из страны разрешалось вывезти только 100 долларов. Итак, отправляясь в землю обетованную, я имел при себе эти деньги, рекомендательные письма мамы ее старым друзьям плюс теннисную ракетку, смокинг и надежды на светлое будущее. Кажется невероятным, но я и не подозревал о том, что в Америке в самом разгаре была экономическая депрессия. Но, с другой стороны, свою информацию я черпал из фильмов, а не из газет.

Мама проводила меня до Неаполя. Она была печальна, плакала, но старалась ободрить меня. Все будет хорошо, повторяла она. Лично я нисколько в этом не сомневался. К завоеванию Америки я основательно подготовился: на мне был серый фланелевый костюм, синяя рубашка, белый галстук, белые туфли, верблюжье пальто и модная коричневая шляпа. Это же американская униформа, не так ли? С такой экипировкой я непременно добьюсь молниеносного успеха, как все, кто уехал в Америку.

Помню, как мама с пристани исступленно махала рукой вслед отчаливающей «Сатурнии» и кричала мне: «Помни, что ты Кассини! Всегда помни: Лоевский-Кассини!»

^{>Нью-Йорк, 1930-е годы}

Я прибыл в Нью-Йорк в середине декабря 1936 года. Плавание было трудным, все время штормило. «Сатурния» причалила поздно вечером, с большим опозданием. Город, по крайней мере с первого взгляда, был начисто лишен изящества и очарования Рима. Он буквально подавлял, я и не представлял, что дома могут быть такими высокими. Я также не представлял, что он будет завален снегом, которого в том году выпало очень много. В мою душу впервые закралось сомнение: может быть, Нью-Йорк вообще не соответствовал моим ожиданиям? Я вглядывался в очертания города, пока мы швартовались. Это были бетонные джунгли с тысячами и тысячами огней в окнах небоскребов. Их вид рождал у меня чувство одиночества и потерянности. Неужели мне суждено стать маленьким человечком, работающим в одном из огромных зданий? Как я смогу произвести впечатление на этот величественный и холодный город? И тут мне стало очень страшно.