Самка носорога с детенышем наконец удалились, а на смену им появился молодой самец. Он и оставшаяся на поляне самка сразу же обратили друг на друга внимание. Она агрессивно стала наскакивать на него, всякий раз, когда он отступал назад, оставляя на его шкуре глубокие раны. Если он подходил к ней, она кидалась на него и их головы смыкались так, что слышался звон. Эти брачные игры были жестокими: у обоих из ран у основания рогов и в других местах выступила кровь. Самка пыталась проткнуть рогом брюхо и пах самца. Бывает, что самкам это удается и партнер погибает, именно поэтому носорожьи игры при спаривании называют смертельными.
Самец пытался приблизиться к самке сзади, но она предпочитала встречать его рогом к рогу. Каждый раз, когда ему удавалось зайти к ней сзади, он опускал голову ей на спину, выражая то ли просьбу, то ли глубокую преданность. Иногда самка на миг останавливалась, возможно, чтобы ощутить прикосновение, но как только самец пытался взобраться на нее, она взбрыкивала, как цирковая лошадь, и бодала его. У самца появились признаки изнеможения, и после особенно агрессивного нападения самки, казалось, он собрался ретироваться, но та в отчаянии бросилась следом.
Так проходил час за часом, борьба двух животных прерывалась лишь короткими паузами, когда самец спускался к воде напиться, а самка бросалась на землю передохнуть. Затем все начиналось опять: самка переходила в нападение, самец парировал и пытался подойти к ней сзади, она отбивала, наверное, его пятидесятую попытку. Перед самым рассветом они совсем обессилели. Оба тихо стояли с поникшими головами, и вот самка, не оборачиваясь, удалилась в кусты. Самец постоял мгновение, собрался с силами и устало пошел за ней, поводя ноздрями вслед запаху. Я так и не узнала, произошло ли у них спаривание или же эта страшная ночь, поглотившая столько энергии, ничем не завершилась.
Местность у гостиницы «Ковчег», где я вела свои наблюдения, со стороны может показаться искусственной средой. Однако именно там удалось получить наиболее точные сведения. Днем, когда появляется человек с сопутствующими ему шумами, все в природе замирает. Чаще всего сам человек побуждает животных к бегству, а если они и остаются, то внимательно следят за ним. Когда я вела наблюдение, сидя на дереве или в кустах у водопоя, случалось, что птицы предупреждали зверей о моем присутствии и те убегали. Часто я пугала их, меняя позу, когда у меня затекали ноги, — это сопровождалось шумом.
