Однажды поздно вечером я сидела в лесной гостинице «Ковчег» и смотрела на залитую светом поляну. В поле зрения было несколько больших лесных свиней и два бушбока. Животные подняли головы, и, проследив за их взглядом, я впервые в жизни увидела бонго. Он выскользнул из кустарника, словно единорог, сошедший с гобелена, волшебный и таинственный, но безусловно живой. Это был крупный самец, ростом с лося, красного цвета с четкими белыми полосами, с великолепными лировидными рогами, концы которых были добела отполированы. Вечно ускользающая, боязливая, ведущая ночной образ жизни, антилопа бонго стала известна европейцам только в 1901 г. и была описана в научной литературе.
Бонго стоял неподвижно лишь один миг, затаив дыхание и прислушиваясь к доносившимся из гостиницы приглушенным звукам человеческих голосов, и, так же весь обращенный в слух, подошел к солонцу, чуть переждал, уперся рогами в глину и стал ее лизать. Иногда он поднимал голову и снова чутко вслушивался, продолжая осторожно лизать. Постояв так несколько минут, он обернулся и внезапно исчез, как сквозь землю провалился. Ни один листок не шелохнулся, когда бонго скрылся. Я застыла на месте, думая о том, как необычно это крупное и сильное животное и какое странное впечатление оно производит.
Однажды некий студент на семинаре по литературе, анализируя стихотворение Рунеберга >3 «Мгновение», утверждал, что животное, о котором там говорится, — лось. Возможно, так оно и было, но мне кажется, эти стихотворные строки можно отнести и к бонго. Они перекликаются с множеством преданий и легенд, вызывают ощущение непредсказуемого внезапного соприкосновения со сказочным миром. Впрочем, для тех, кто никогда не мечтал увидеть живого единорога, подобные ощущения невозможно передать словами.
В тот раз я полагала, что такое мгновение будет единственным. И когда я вновь попала в горы Абердэр в 1978 г., уже на более длительный срок, я была готова к тому, что никогда больше не увижу бонго. Но мне необычайно повезло. Есть люди, которые неделями бродят по лесам Абердэр и ни разу не встретили бонго, что же касается меня, то не было дня, чтобы я не увидала одного или нескольких этих замечательных животных. Находясь в состоянии эйфории, я даже внушила себе, что у меня с бонго возникло взаимное притяжение.
Теперь я не имею возможности систематически изучать его. Ни один университет не командирует меня в Африку, и я не могу просить разрешения у местных властей совершать пешие прогулки по лесам, тем более ночью, а днем выслеживать бонго в непроходимых бамбуковых зарослях. Не могу я также нанять какого-нибудь сотрудника резервата в качестве проводника и помощника. Однако, находясь дома, я вновь и вновь вспоминаю свои поездки по тропическим лесам.
