Сципион умер еще не старым человеком даже по меркам Древнего мира. Умер потому, что ему на сердце давила горькая тайна. Но в конце концов он отважился доверить ее будущим читателям своих воспоминаний.
Одним из достоинств книги является отказ от попыток показать жителей Карфагена монстрами, убивающими на жертвенных алтарях своих детей. Пускай Ганнибал принес Риму неисчислимые бедствия, Карфаген не должен быть разрушен, цивилизация — погибнуть, народ — исчезнуть с лица земли. А герой должен в итоге получить заслуженную славу, даже если не стал стирать столицу врага в прах.
Библиография автора (цикл «Легионер»):
Легионер. Век Траяна (2010)
Центурион Траяна (2010)
Наследник императора (2011)
Завещание императора (2012)
Смерть императора (2014)
Пролог, год 571[1] от основания Рима
ВИЗИТ РАЗБОЙНИКОВ
— Доминус, доминус, вот напасть-то! — бормотал Диодокл, кланяясь так истово и так низко, что кружочек желтого света плясал на его лысом темени боевую пляску. — Разбойники в усадьбу рвутся.
— Что ж не ворвались-то? — спросил я. Мягко спросил, но чуток с насмешкой. Диодоклу не привыкать к такой манере. А вот многих злило и до сих пор злит, особенно Катона. Как он там в Риме? Вольготно ему без меня.
— Так мы не пускаем! — гордо выпрямившись, заявил Диодокл.
Глядя на его физиономию, плутовскую, морщинистую и одновременно наигранно-грозную, я расхохотался.
Смех тут же отозвался острой болью в левом боку, так что я невольно стиснул зубы, улыбка перешла в напряженный оскал, а смех — в противный хрип.
— Доминус? — на физиономии Диодокла изобразился вопрос.
Я отвернулся — не хотел, чтобы он видел гримасу муки на моем лице. Проклятая боль в боку появлялась все чаще, мешала ездить верхом, бегать, ходить, теперь вот не дает смеяться. Старость… Разве я стар? Не так давно я миновал рубеж в пять десятков. В битве при Заме многие мои центурионы-ветераны были куда старше меня нынешнего, у большинства серебрились виски, другие брили начисто голову, чтобы скрыть лысины. А ведь они не сидели все эти годы в таблинии[2], а стояли вместе со своими центуриями, ожидая атаки, а потом шли быстрым шагом, наступая, орали до хрипоты, выкрикивая команды, и рубились с врагом. Я сейчас, пожалуй, не выдержал бы и четверть часа в таком бою.
— И много разбойников? — спросил я, вновь поворачиваясь к Диодоклу.
Боль сидела под кожей маленьким цепким зверьком, точила зубы о ребра. Я пытался ее обмануть сном, голодом, чтением книг. Она иногда уступала, но с каждым днем все более и более неохотно. Потом, верно, взбесится, как случается с псами, изойдет пеной, будет биться в судорогах и прикончит меня.
