– Неплохой трюк, – рассмеялся Итан.
– Я долго над ним работала, – сообщила Фэллон, вытирая добычу о джинсы и протягивая угощение преданной, послушной Грейс.
– Я выведу ее остыть и почищу, – предложил Итан, – а ты отправляйся спать. Мама велела передать, что поставила макароны разогреваться в духовку на случай, если ты голодна. Родители уже вырубились.
– Поняла, спасибо, Итан.
Брат повел Грейс на выгул, но остановился и нерешительно сказал:
– Когда Эдди вернулся, я помогал Фред на ферме и услышал его слова. То, что творили с заключенными, которых вы освободили, было бесчеловечным.
– Он прав. Я и сама не выразилась бы лучше.
– Еще он сказал, что там держали детей.
– Верно. Теперь они в Нью-Хоуп, в безопасности.
– Никогда не мог этого понять, – едва слышно произнес Итан, и его ясные голубые глаза, так похожие на материнские, затуманились. – Зачем кому-то проявлять такую жестокость? – покачав головой, он повел Грейс во двор.
Фэллон направилась к дому, размышляя, что для таких людей, как ее младший брат, первым побуждением, да и вторым, и последним, было бы выказать доброту и участие. Оттого вдвойне горько каждый день готовить его к войне.
Помедлив возле кухни, Фэллон рассудила, что сейчас спать хочет гораздо больше, чем есть, и зашагала прямиком к лестнице, но обнаружила, что Колин ждет возвращения сестры в общем зале. Очевидно, процесс исцеления пробудил зверский аппетит: на столе стояли пустые тарелки и чашки.
Фэллон сочла это хорошим знаком. Как и здоровый оттенок кожи брата, и ясный взгляд его каре-зеленых глаз.
– Как рана?
– Нормально, – пожал Колин здоровым плечом и приподнял другую руку, которая висела на перевязи. – Мама говорит, что эту хрень придется носить весь остаток дня, а может, и завтра, чтобы не потревожить рану и не накосячить с исцелением. Вот облом!
– Облом будет, если ты действительно накосячишь и придется лечить все заново. Мама тебя за это не похвалит.
– Точняк, – Колин недовольно покачал головой. Он был бесстрашным воином, но не настолько глупым, чтобы перечить матери. – Нехилая заварушка выдалась, а? – Фэллон дала брату выговориться, понимая, что ему это требовалось так же, как и большинству пострадавших мужчин и женщин, которых она навещала сегодня в больнице. – Мы уже проводили последнюю зачистку. Короче, прижали мы этих засранцев конкретно, взяли за яйца, можно сказать. Ты тогда вроде была в камере пыток. Эдди говорил, что ты туда пошла.
Рассказывая, Колин мерил шагами комнату, как делал всегда, когда нервничал. Фэллон и сама никак не могла избавиться от этой привычки.
