— Да… Видно, суровую школу прошел человек…
Молодой крестьянин вернулся с листком в руках.
— Мы уже достаточно сильны. Общество должно узнать о нас. Нужно отпечатать и распространить эту прокламацию.
Офицер прочел: «От сплотившихся к разрозненным». Внизу подпись: «Народная Расправа».
Вошел Успенский.
— Касса все пополняется. Кому нужны деньги на поездку? Да, во Владимире уже создана организация. На днях еду в Нижний. У меня там старые друзья… А это что, листовка? Ну, что же, давай… надо ее распространить… Павлов, а ты можешь уже и переодеться, — обратился он к крестьянину. — Вообще, кому сейчас гардероб не нужен для дела, складывайте в этот шкаф.
…Однажды Прыжов, член «Народной Расправы», вошел расстроенный и мрачный. Это бросилось сразу в глаза.
— В чем дело?
— Иванов болтает всюду о «Народной Расправе».
— А ты б его остановил.
— Он говорит, что ему надоела эта история, он уйдет из организации…
— Вот как. Ну, если он сейчас не сдерживает себя, так потом уж и вовсе…
— Он и сам намекает, что собирается итти с повинной…
— Предать нас?!
— Может, он только так это…
— Нет, он выдаст.
— Иванов — предатель.
— Что же делать?
На этот раз так ничего и не решили. Но через несколько дней известия оказались еще тревожнее. Иванов отказался притти на заседание комитета и продолжал по всему городу разносить слухи об организации. Наконец, Павлов сурово произнес:
— Выход один…
Все тревожно обернулись.
— Придется убить его.
— Но…
— Он же товарищ…
— Интересы революции выше интересов личности…
Успенский поддержал:
— Если пощадим его, провалится организация.
Смертный приговор был вынесен.
В глухом углу парка Петровской академии находится забытый грот. Возле него, — покрытый льдом (на дворе ноябрь) пустынный пруд. Туда подходят в этот ужасный вечер несколько человек. Среди них Иванов.
— Где же шрифты? — спрашивает он.
— В гроте…
Иванов входит. Делает несколько шагов в темноте. Снаружи остается один Успенский. Он дрожит в неожиданной лихорадке. Все, что совершается, доходит до него, словно сквозь сон. Вдруг доносится испуганный крик.
— За что вы меня бьете? Что я вам сделал?!
Кто-то мелькнул у выхода. Успенский бросается, растопыривая руки, задерживает вырвавшегося Иванова.
Его снова уволокли в пещеру. Раздается выстрел, и все стихает.
Бледные, растерянные выходят из грота Кузнецов, Николаев и Павлов с револьвером в руках.
У Успенского закружилась голова. Но еще не конец. Нужно скрыть следы. Павлов идет к пруду и начинает пробивать лед. Остальные обматывают бичевкой кирпичи, но руки становятся деревянными, не слушаются, узлы не вяжутся, кирпичи выскальзывают из петель; наконец, они привязаны к трупу; несколько шагов проносят труп на руках и спускают в воду.
