Однако авантюрист прежде всего противопоставляет себя идентичности: он меняет страну не только затем, чтобы завоевать ее частицу, но часто и для того, чтобы избавиться от собственной. Кажется, во всем, что делают с собой такие люди, провозглашается: «Я — это не мое имя, я — это не моя профессия, я буду действовать там, где меня не знают, я отвергаю все, что позволяет меня классифицировать, все, что вынуждает меня считать себя лишь совокупностью всего этого». Его противник — это мировой порядок, реальность.
Реальность, определенная через область сопротивления, подразумевает действие по приказу — работу. В глубине души мы чувствуем ее как ту область, в которой мы должны заказывать музыку, под которую вынуждены плясать. Вся ее структура — в слове «делать». Потеря рая вынудила человека к работе. Многие интерпретируют эту идею в смысле тяжести работы: но будь то самая легкая работа, миф сохраняет всю свою силу: архангел приговаривает человека к реальности. Можно сказать, что реальность — это система соотношений, которые человек не может определить, но глубоко ощущает ее всеохватность. Авантюра, как и воображение, стремится разрушить эту систему. Не случайно все авантюристы — путешественники, даже в те времена, когда в путешествиях нет никакого очарования: путешественник смотрит, как на спектакль, на людей, которые рассматривают жизнь как действие. Не идут в счет те, кто живет в дальних странах лишь затем, чтобы упражняться в своем ремесле; это роднит их с миссионерами, с путешественниками старых времен, для которых люди в глубине своей одинаковы: если в глазах того, кто путешествует по Китаю, китайцы — зрелище, то в глазах коммерсанта, который там обосновался, они — клиенты. Профессия запирает для путешественника тот мир, который путешествие для него открыло. Итак, авантюрист никогда не привязывает себя к одной профессии, никогда не ждет момента, когда профессия заново примет его, зафиксирует во вселенной, где он не ищет ничего, кроме метаморфозы или подвижности.
Кочевать по профессиям — как по местностям, как по гражданским состояниям, и как, если возможно, по самому себе — значит пытаться поставить себя перед лицом реального в условия чудесного. Авантюрист не может сделать так, чтобы «что-то произошло». Но он может разрушить все, что мешает этому произойти. Так сказать, систематически поставить себя во вселенную, где вся сила отдана противоположности реального — случаю.
