— Не знаю… Кажется… Мне стало плохо от вида крови. Она была хорошо видна. Откуда взялся свет? Я не могу этого сказать.
Николя не настаивал; иначе его уловка могла быть разгадана. Упоминание о крови заинтересовало его: она имела в виду кровь, запачкавшую пол, или кровь на теле Миссери?
— Ваша хозяйка спала?
— Нет, она стояла возле кровати, разгневанная и жаждавшая узнать причины такого, как она выразилась, гвалта.
— А разве накануне она не приняла свое лекарство?
Горничная уставилась на него своими серыми глазами. Несмотря на суровый и скорбный вид она показалась Николя красивой.
— Госпожа то пьет лекарство, то не пьет, — произнесла она излишне быстро, — то помнит, что выпила его, то не помнит и пьет вторую порцию. Кто может это знать!
— Однако она утверждает, что приняла лекарство, и, значит, шум не должен был ее разбудить. К тому же это ваша обязанность — приносить ей стакан с успокоительным. Вчера вечером вы приготовили ей снотворное?
Он сказал наугад, и доказательств у него не было никаких, но его утвердительный тон смутил ее.
— Нет… Да… В общем, все, что осталось.
Явно нащупав нечто, возможно, не имеющее отношения к делу, но со всей очевидностью смутившее старшую горничную герцогини, Николя попытался развить свое преимущество.
— Что это значит?
— Флаконы разбились, и я сумела собрать всего несколько капель. Я рассчитывала сегодня возобновить их запас у нашего аптекаря.
— Несколько капель микстуры?
— Нет, эфира со спиртом.
— Вы можете показать мне осколки этих флаконов?
Четко заданный вопрос предполагал не менее четкий ответ.
— Чтобы никто не поранился, я бросила их в выгребную яму, — ответила горничная. — Если бы госпожа их нашла, она бы разволновалась, а я обязана охранять ее душевное спокойствие.
К такому объяснению не придерешься. Вот сильный противник, поднаторевший в увертках и способный даже собственное смятение обратить себе на пользу, подумал Николя. И сменил тему.
— Что вы можете нам сказать о Жане Миссери?
Эжени заметно покраснела.
— Я всего лишь горничная, — ответила она, — а он дворецкий. У нас разные обязанности, а потому нам редко приходится разговаривать. Горничными командует госпожа. Однако иногда ему случалось бранить нас.
— За что?
— Как вам сказать? За махинации со свечами. Ладно бы только хозяева злоупотребляли своей властью над нами, но подчиняться тем, на кого они переложили часть своей власти, быть служанкой лакея — нет, для меня это чересчур!
Она произнесла тираду с таким пылом, что расположившийся позади нее Бурдо выразительно подмигнул Николя, желая обратить его внимание на возбужденный тон горничной.
