— А вы, сударыня, уверены, что шум, разбудивший вас, поднялся именно до шести часов?
— Сударь, я еще способна посмотреть на часы, висящие на стене в моей спальне.
— На улице было темно?
— Темнее темного.
— И что же произошло?
— Моя старшая горничная с безумным видом ворвалась ко мне в спальню и закричала, что в кухне случилось ужасное несчастье.
— Вы помните, что именно она сказала?
— Сударь, у меня не только прекрасное зрение, но и память. Пока я расспрашивала о причинах шума, она, запыхавшись, сообщила мне, что «это должно было случиться» и что «девица Пендрон найдена мертвой в кухне».
— И все?
— Сударь!
— Простите мою настойчивость, сударыня, но мне очень важно в мельчайших подробностях знать все, что относится к этому печальному событию. Ваша горничная упоминала о дворецком?
— О чем вы говорите? Почему она должна была упоминать о нем?
— Потому, сударыня, что его ранили, он потерял сознание и его нашли возле тела Маргариты Пендрон. Есть подозрения, что это он убил горничную, а потом пытался убить себя.
Услышав эти слова, герцогиня де Ла Врийер удивилась, и, похоже, искренне, — если, конечно, забыть о том, что искусством скрывать свои чувства она владела в совершенстве. Николя посмотрел на часы, висевшие над камином.
— После того как старшая горничная сообщила вам об убийстве, вы видели ее еще раз?
— У нее все из рук валилось, — ответила герцогиня, — и я отправила ее отдыхать. Эти люди совсем не умеют владеть собой! Другая моя горничная спит в комнатке возле моей спальни. Когда я снова легла, я слышала, как из Версаля вернулся герцог. Его карета так грохочет! Я проснулась в полдень, и другая горничная помогла мне одеться.
— Как ее зовут?
— Жанетта.
— А дальше?
— Вы смеетесь, сударь? Неужели вы думаете, что я стану забивать себе голову именами слуг?
— Однако, сударыня, мне показалось, что имя Маргариты Пендрон вам знакомо!
— Возможно, сударь. Моя старшая горничная называла ее имя.
— А как зовут вашу старшую горничную?
— Эжени.
— Жанетта обсуждала с вами трагедию, разыгравшуюся сегодня ночью?
— Каким образом? Она же ничего не знала! Она не покидала моих апартаментов и ни с кем не виделась.
— Сударыня, могу я спросить вас, что означали слова, произнесенные вами в начале нашего разговора: «Это должно было случиться»?
Герцогиня встала и резким движением сложила веер, издавший при этом звучный щелчок. Выражение ее лица внезапно стало жестким.
— Разумеется, сударь. Я просто повторила выражение Эжени, без всякой задней мысли.
